Ольга Грибова: Охотник на вампиров. Бездна

Не знаю, сколько времени длился этот бой, удивительно похожий на танец. Амаранта была, как всегда, изящна и легка, я не мог не восхищаться ею. Подобравшись, как ей показалось, достаточно близко к противнику, она прыгнула. Это был не просто прыжок, это был полет. Словно выпущенная из лука стрела, она неотвратимо приближалась к своей цели. На какое-то мгновение мне даже стало жаль черного, у него не было ни единого шанса на спасение. Эмми завершила свой прыжок с грацией пантеры, сбив соперника с ног. В ту же секунду, не дав ему опомниться, она с грозным рыком сомкнула челюсти на его шее. Предсмертный булькающий крик колдуна постепенно затих, и он обмяк в ее смертельных объятиях.

Я стоял, как завороженный, не в состоянии сдвинуться с места. Меня замутило, начала кружиться голова. Должно быть, я издал какой-то звук, возможно, стон, потому что Эмми резко обернулась в мою сторону, уронив свою добычу на землю. Она еще не успела отойти от охоты, ее подогревал азарт недавней схватки. Вся ее поза говорила о том, что сейчас она опасна для меня, потому что видит перед собой лишь существо из плоти и крови, а значит — жертву. Я знал, что убегать бессмысленно, при желании она могла бы в два счета нагнать меня.

Но хуже всего были ее глаза. Две абсолютно черные бездны без единого луча надежды. Это был взгляд жадного убийцы, ищущего свою жертву. В ту ночь, когда не стало моей мамы, я уже видел такие глаза. Ее приоткрытые губы были в крови, острые клыки оскалены. Но я больше не испытывал ужаса; чувство, поднявшееся во мне, было отвращением. Прежде всего, к самому себе. Я не узнавал свою Эмми. Это был зверь. Как я мог полюбить это существо?! Ведь я лучше многих других знал, кем она была на самом деле.

Амаранта узнала меня и, видимо, уже не собиралась нападать. Ее губы расслабились, но в следующее мгновение она разглядела выражение моего лица. Она вздрогнула, как от удара, ее глаза начали медленно светлеть, приобретая цвет, которым я так восхищался. И вот уже передо мной стояла моя Эмми. Она сделала шаг в мою сторону, но я непроизвольно отступил. Ее лицо исказила гримаса боли, в которой был виноват только я. Она снова стала прежней, но я видел перед собой только чудовище, которым она была недавно. Амаранта горько усмехнулась и мгновенно скрылась в лесу.

Поздравляю, братишка. Наша взяла, — Дима ударил меня сзади по плечу.

Сколько я уже стою на этом месте? Я медленно обернулся, чтобы осмотреть поле битвы. После смерти своего хозяина волки совершенно растеряли боевой запал, и уничтожить их не составило труда. Среди наших, похоже, раненых не было, пара незначительных царапин не в счет. Сейчас все были заняты погребальным костром. После смерти оборотни снова принимали человеческий вид, поэтому тела надо было уничтожить.

— Эй, а где Амаранта? — снова попытался достучаться до меня Дмитрий.

Хотел бы я сам это знать, мысленно ответил я. На разговоры вслух у меня не было сил. Брат удивленно посмотрел на меня.

— Но с ней хотя бы все в порядке? — не отставал он.

Я кивнул, и брат, наконец, оставил меня в покое.

Я добрался до нашей машины, чувствуя себя выжатым, как лимон, и упал на заднее сиденье, свесив ноги наружу. Что мне теперь делать?

Я только что стал свидетелем того, что так упорно отрицал. До сих пор я изо всех сил старался не думать об Амаранте как о вампире, но жестокая действительность заставила меня прозреть. Я был раздавлен и уничтожен. Хуже всего было то, что я причинил боль Эмми, а ведь еще недавно я поклялся себе, что никогда не допущу этого. Первые минуты шока прошли, и теперь меня мучило осознание того, что я натворил. Мне надо было остановить ее. Но что бы я ей сказал? Ужасно, но я не знал ответа на этот вопрос.

Еще пару часов назад я был счастлив от того, что мои чувства взаимны. Теперь я проклинал мироздание, допустившее нашу встречу. Вопреки здравому смыслу моя любовь к Амаранте не угасла, она все так же глубоко жила во мне. Кажется, ее нельзя было вытравить ничем. И от этого мне было еще больнее.

Отец с братом подошли к машине, и я был вынужден сесть. Мы отправились в обратный путь и вернулись домой где-то к трем часам ночи. Я сразу направился к дому, но отец окрикнул меня.

— Влад, — он догнал меня почти на самом пороге и участливо спросил, — как ты?

— Я подумал, мы могли бы уехать завтра с утра. Что скажешь? — спросил отец.

Я кивнул. Все-таки можно было общаться без слов, если очень захотеть.