Влада Крапицкая: Нектэрия

Я не знаю, сколько времени прошло, и сколько раз я прослушала эту песню. Я раз за разом переключала её на начало. За окном уже стемнело. Всё что я знала — это то, что он закрыл для меня своё сердце, а моё сердце умерло, здесь и сейчас. Осталось тело, без души. Сколько же лет мне так жить? Нет, не правильно. Сколько лет мне ещё существовать на этом свете? Ответа я не знала. Я поднялась с пола и поплелась к выходу из комнаты. Здесь я находиться больше не могла. Я знала, что если я останусь в этой комнате — я сойду с ума. Мне всё будет напоминать о нём.

Макс уехал из замка.

Первый месяц был самым тяжёлым. Я переехала в другую комнату, специально выбрав ту, окна которой выходят не на озеро с горами. Я боялась, что даже этот пейзаж будет мне служить напоминанием.

Всё, что я могла себя заставить делать — это есть, спать и сидеть, не двигаясь. Больше я ничего не хотела. Мне даже не снились сны. Я ничего не чувствовала, и внутри была абсолютная пустота. Я не могла слушать музыку или читать книги, не могла ни с кем разговаривать. Я просто хотела, чтобы меня не трогали и оставили в покое. Но со мной всё время пытались поговорить то Дейм, то Яромир, то Брэс, то Анна, и самое странное — Микаэль. Он приходил и с такой жалостью смотрел на меня, что это меня пугало. Все они что-то у меня спрашивали, а я даже понять не могла, что они хотят узнать. Я как будто разучилась понимать человеческий язык. Доната и Всемила не отходили от меня ни днём, ни ночью. Я была как робот, который подчиняется их приказам — есть, спать, сидеть, гулять, сдавать кровь. Я жила простыми рефлексами и ждала. Ждала, что однажды смерть придёт за мной. Такой день настанет. Я терпеливый человек и я дождусь этого.

Потом прошёл второй месяц, а потом третий. Наступил август месяц. Но меня это не интересовало. Меня вообще ничего не интересовало, и что было самым странным для меня — мне не было больно. Даже воспоминания не вызывали никаких эмоций. Всё, что у меня было с Максом, я воспринимала, как кино, которое я когда-то смотрела, но это было не со мной, поэтому мне было всё равно. Меня, наконец, все оставили в покое и больше не пытались со мной разговаривать. У меня даже перестали брать кровь. Пару раз меня пытались вывезти в город и на природу, но это меня тоже мало интересовала. Только Доната и Всемила продолжали всё время быть рядом со мной.

В один из дней, в комнату зашла Доната. Я сидела возле окна. Она подошла ко мне и присела передо мной.

— Лана, — она взяла мою руку, чтобы привлечь внимание. — Завтра приезжает Макс, — и внимательно посмотрела на меня.

— Ну и что, пусть приезжает, — равнодушно ответила я, и опять стала смотреть в окно.

Мне на самом деле было наплевать на его приезд.

На следующий день в моей комнате, после обеда появилась Анна. Заставила меня переодеться и, расчесав мне волосы, повела меня гулять в наш парк. Я шла еле передвигая ноги, и уже стала уставать. Через пятнадцать минут я попросила разрешения вернуться в свою комнату. Анна стала уговаривать меня прогуляться ещё или хотя бы посидеть на скамейке. Она всё время что-то говорила, про хорошую погоду, про свежий воздух, но мне хотелось быстрее попасть в свою комнату и опять сидеть в кресле, не двигаясь. В конце концов, она повела меня назад в замок. Когда мы зашли в холл и стали подниматься по лестнице, она встрепенулась, и начала оглядываться назад. Я не обращала на неё внимание, и сосредоточилась на подъёме по лестнице. С каждым днём мне казалось, что количество ступенек прибавляются и скоро я уже не смогу сама подниматься по этой лестнице.

— Кого я вижу! Даже наша многоуважаемая нектэрия вышла меня встречать, — тон был издевательским, а голос до боли знакомым.

Я медленно повернула голову на звук голоса.

— Выглядишь не важно, даже отвратительно, — произнес Макс, смакуя каждое слово. — Что новый любовник не даёт спать?

В моей голове разорвалась бомба. Я чуть не упала от хлынувших на меня эмоций. Меня охватила ярость, и я почувствовала страшную головную боль. Я моментально выпрямилась, подняла подбородок и, глядя ему в глаза, с высокомерной издёвкой ответила:

— Конечно. Только у меня не один любовник, а два. Зачем себя ограничивать? Подумываю третьего завести, не желаешь им быть? — я сделала паузу, как бы задумываясь. — Хотя нет, ты меня больше не интересуешь.

Он злобно посмотрел на меня и бросил:

— Потаскуха.

— Я знаю, — довольно протянула я. — И очень горжусь этим, — я ухмыльнулась ему.