Елена Звездная: О темных лордах и магии крови

Мы взбежали по лестнице, распахнули дверь и столкнулись нос к носу с Эдвином.

Некромант поймал меня в объятия, отошел с траектории скольжения Гобби, сурово глянул на почти догнавшую нас нежить. Нежить зарычала. Эдвин молча достал меч… Нежить крутанулась и ушагала вместе с поломанным стулом и прихрамывающим горгулом.

— Развлекаетесь? — поинтересовался Эдвин.

— А-ага. — Я пыталась отдышаться и потому висела на парне.

— Мм-м, — протянул он, — ты зачем сюда?

— Куда было ближе, туда и добежали, — честно созналась я.

Потом попыталась проявить большую сознательность, для чего, отцепившись от Харна, я склонилась, уперевшись руками в колени и пытаясь прийти в себя.

— Да ладно, цепляйся обратно, — милосердно предложил он.

— Да уже все почти, — ответила я, сползая на пол.

Давно так не бегала, еще и натанцевалась так, что ноги гудели. Зато какой это был танец!

Эдвин наклонился, поднял, поставил вертикально и, придерживая, спросил:

— Так что ты тут делаешь, сокровище мое?

Ну и я подумала… подумала… и правду сказала:

— Мне нужен тот некромант, который тогда сошел с тропинки в нарушение приказа, его нежить поранила, Норт отказался лечить, и адепта вернули в Некрос. Знаешь его?

— Дэрб, — сухо проинформировал Эдвин. — Он что-то сделал?

Не став лукавить, указала на свои брюки и произнесла:

— Пока только подозреваю, но, если права, у него лоскут от моих штанов. А это как бы не очень хорошо… для меня.

Некромант кивнул, затем, ухватив меня за руку, повел за собой. Мы вошли в общежитие, на удивление тихое сегодня, по винтовой лестнице поднялись почти под самую крышу и остановились возле неприметной двери. Эдвин, отпустив меня, вежливо постучал… рукоятью меча… Я так поняла, мы с ним столкнулись, когда он на тренировку утреннюю шел, видимо поэтому и с мечом был. В смысле, есть. Еще мне подумалось, что это умудриться надо издавать рукоятью меча несомненно вежливое постукивание. Раз, два, три и потом еще раз, два. Вежливо, я бы даже сказала — деликатно, но при этом крайне настойчиво. В смысле, сразу дал понять парню, что, пока тот не выйдет, вежливые мы никуда отсюда не уйдем.

Но кто-то там за дверью ничего не понял.

Эдвин постучал снова, но на сей раз его три удара в дверь как бы намекали, что еще немного, и вежливые мы не уйдем, нет, но вежливыми быть явно перестанем.

И намеку вняли.

Дверь открылась, высунулась голова сонного толстяка, и тот, увидев Эдвина, нахмурился и спросил:

— А… что случилось?

Харн не ответил — жесткий удар рукоятью меча, брызнувшая на пол кровь, и хозяина помещения отшвырнуло в комнату.

— Прошу, — придержав дверь, галантно пригласил меня Эдвин.

Мама…

Если я когда-нибудь услышу вежливый стук рукоятью меча в дверь, я не побегу открывать, о нет — я ринусь к окну, распахну его и предприму все усилия, только бы не встречаться ни с кем «вежливым».

Однако в комнату подозреваемого я, естественно, вошла, потом Гобби, следом невозмутимый некромант. А в комнате выл и корчился на полу адепт Дэрб. Я хотела было кинуться к нему на помощь, но… но не смогла сделать и шагу, глядя на вычерченный на полу аркан Силы! Аркан Силы — первая ступень запретной магии! И я не ошиблась — знак, замкнувший бесконечность в круг, слишком узнаваем, чтобы его можно было спутать с чем-то иным. И в этом знаке в одной петле имелся серый палец нежити с зеленовато-желтым когтем, а во второй — лоскут от моей одежды! И круг уже был замкнут!

— Риа? — Эдвин придержал меня, пошатнувшуюся, за плечо. — Риа, что это за хрень?

Хрень… Вот уж точно, что хрень!

Кусая губы, нервно ответила:

— Это запретная магия. Знак — аркан Силы. Заключенная в ней бесконечность… — говорить стало неожиданно тяжело, — заключенная в ней бесконечность размывает грани жизни жертвы, делая ее уязвимой для…

Палец нежити дернулся, и собственно слов уже не требовалось. Я же с первого взгляда поняла, кому принадлежит данная конечность: личу, бывшему при жизни скаэном. Что ж, видимо, ему уже не до разговоров, он решил перейти к действиям.

— Та-ак, — протянул Эдвин. Затем неожиданно спросил: — Ритуал завершен?

Я присмотрелась к ауре над знаком — она едва сверкала, а должна была бы пылать. Значит, толстяк начал, но не закончил…

Отрицательно покачала головой, намереваясь сообщить Эдвину, что процесс еще не завершен и все же уже необратим, но не успела!

То, что совершил Харн, потрясло — три шага, и воин пересек комнату, нагнулся, схватил Дэрба за руку, выворачивая кисть, — резанул по ней мечом. Адепт взвыл. А Эдвин, действуя все так же быстро, протянул меч, подцепил его острием лоскуток ткани от моих брюк, лежащий в символе, перенес ближе и вдавил в наполнившуюся кровью ладонь толстяка. А после вымоченную в крови ткань отшвырнул обратно, на то же место в рисунке.