Юрий Иванович: Мария-Изабель

– Смотри, утка! Тоже хлеба захотелось!

Но утка, так и не доплыв до куска, шарахнулась в сторону, испугавшись высунутых рыбьих ртов. Неожиданно вода особо сильно вспенилась, и хлеб исчез в огромной пасти.

– Ого! – почти закричала Мария. – Ты видел? Это же целый подводный мамонт был, не иначе!

– Да! – озадаченно покачал головой Григорий. – Теперь я понимаю, почему здесь никто не купается, а утки ночуют на берегу.

– Ну, ты и придумаешь! – засмеялась она. – Представляю себе орущего человека, которого карпы за ноги тянут на дно.

– Зря смеёшься! – он спрятал руки под стол. – Представь себе что я, например, родился карпом. Я бы долго набирал вес, тренировал плавники, развивал гибкость и эластичность. А знаешь зачем?

– Зачем?

– Что бы однажды, тёплым вечером, – рычал Григорий таинственным голосом. – Разогнаться, выскочить на берег и схватить, – в этот момент он крепко поймал Марию под столом за коленки, и она от неожиданности взвизгнула. – Тебя за ножки и уволочь в пучину!

– Какой кровожадный! – хихикала она. – Я же не вкусная.

– Ты? Скажешь тоже! Да Марии-Изабель – самое большое лакомство! И не только для рыб. Вот здесь, например, – он слегка ущипнул её выше коленки. – Какой очаровательный кусочек! А дальше! М-м-м… Самая аппетитнейшая вкуснятина.

– Ты сейчас доиграешься! – предупредила она. – Мне чего-то захочется, я перестану тебя выгуливать и поведу домой!

– Напугала рыбу кормом! – беззаботно ответил он, с упоением глядя ей в глаза и продолжая гладить её коленки.

– Ну, всё, допрыгался! – заговорила она строгим голосом, убирая его руки и силой возвращая их на стол. – Допивай свой коньяк, и идём домой!

– А ты… не обманешь? – с просительной надеждой прошептал Григорий. Уже прекрасно зная о его склонности всё разыгрывать, Мария переспросила:

– Ты насчёт дома?

– Нет! – убеждённо протянул он. – Насчёт этого я уверен, ты приведёшь свою угрозу в исполнение. Я насчёт коньяка! Неужели разрешишь допить?

– Вот тут ты прав! – решила она. – Пожалуй, стоит тебя обмануть.

– Я знал, я чувствовал! – притворно запричитал Григорий. – Какое коварство, какой кошмарный обман! – и вдруг взял её за руки и перешёл на совсем другой тон. – А если честно, ты меня часто обманываешь?

– Всё время! – попыталась отшутиться она, но смутилась под его пристальным взглядом и, почему-то, страшно заволновалась. – Ну… Каждая женщина имеет право немного изменять действительность.

– Если ты меня обманула, – с деланной угрозой закачал головой Григорий, – И тебе не тридцать пять с половиной, а тридцать шесть… – и снова стал говорить серьёзно: – Но всё-таки? У меня постоянное ощущение, что ты что-то не договариваешь.

«Если бы ты прислушался к внутреннему голосу, то и так бы всё знал. А так придется рассказывать. Постепенно, конечно!»

Со вторника она – уже ходила на свою фирму, сказав Григорию полу правду – мол, работы возобновились и у неё теперь нет проблем. Но она до сих пор скрывала своё истинное положение, довольно сильно отличающееся от простой швеи. И побаивалась, как он на это отреагирует. Но дальше скрывать всю правду было трудно, да и ей хотелось совершенно обратного. Ей хотелось пользоваться результатами своего труда и всеми возможностями из этого проистекающими. Поэтому она начала издалека:

– Ты бы хотел, что бы я была счастлива?

– Что за вопрос? Конечно, хотел бы и хочу!

– Тогда я тебе всё расскажу, но с одним условием!

– Каким?

– Что ты меня простишь и никогда не будешь по этому поводу ни злиться, ни расстраиваться.

– 0-о-о! – затянул возмущённо Григорий. – Какая хитрая! Ну, как можно жить при таки условиях?!

– Очень просто! Тем более что в моей невинной лжи нет ничего страшного и ужасного.

– Ну, тогда поведай о ней без всяких условий! Может, я тебя даже быстрей прощу, – предложил он, поднимая вверх указательный палец.

– А вдруг нет? – засомневалась Мария. – А вдруг ты специально ищешь повод, – она капризно надула губки. – Что бы со мной расстаться?

Григорий расстроено почесал в затылке:

– Ну, как тебе не стыдно такое говорить. Хорошо! Обещаю тебя простить, как бы коварно ты меня не обманывала!

– Честно, честно? – обрадовалась Мария. – На это он даже обиделся и ответил с подтекстом, гордо подняв подбородок:

– Я, в отличие от кое-кого, всегда говорю только правду!

– Ой, синьор! Вы уж меня простите за мою забывчивость. Всё никак не могу это запомнить.

– Ты будешь делать признание или нет? – не выдержал Григорий и снова взял её за руки. Она перестала дурачиться, и всё рассказала о своей фирме. На это ушло добрых полчаса. Григорий, за это время, допил свой коньяк и даже выкурил целых две сигареты.