Наталья Мазуркевич: Работаем на контрасте, или Подруга на любой вкус

— Госпожа, вам нужно присесть, — распорядился другой голос, и Рей послушно села на краешек подставленного стула.

Кто-то вновь коснулся ее головы, закрепил что-то в прическе и отошел.

— Теперь можете открывать глаза.

Рей открыла и ничего не увидела, только плотную ткань, через которую не проходил свет. Девушка потянулась, чтобы сдернуть фату, но ее поймали за руку и удержали.

— Такова традиция. Вам придется потерпеть.

— Но как я дойду?

— Вас отведут. Отец или жених, или любой человек, кто считает себя ответственным за вас. Подождите, мы позовем его.

Рей слышала их удаляющиеся шаги, звук захлопнувшейся двери и чьи-то голоса. Потом дверь открылась снова. Кто-то зашел. По звуку девушка определила, что это мужчина. Он взял ее безвольно лежащую на коленях руку и поцеловал.

— Мой цветочек готов?

— Нет, но разве это важно?

— О, нет ничего важнее цветочка, — рассмеялся Дункан и добавил: — И соблюдения моих интересов.

— Две прямо противоположные идеи.

— Думаю, тебе понравится, — пообещал он, помогая ей подняться. — Готова идти навстречу своей судьбе?

— Разве можно к этому подготовиться?

— Верно. В таком случае просто идем.

Рей сделала пару несмелых шажочков, поддерживаемая колдуном. Но юбка была настолько узкая, что девушка так и норовила упасть.

— Нет, невеста не должна рыдать до свадьбы. А так ты упадешь, ушибешься. Нет, я просто не могу такого допустить. Да и позлить всех… — Элиот не договорил, но девушка почувствовала, как ее берут на руки, и с благодарностью обхватила шею того, кто позволил ей сохранить хоть видимость гордости.

Они вышли из дома. Рей поняла это по изменившимся запахам. Почему-то в нос ударил сильный запах лилий, и девушка чуть не расплакалась. Было очень больно от мысли, что она больше никогда не увидит Элиана, что не будет их перепалок, его ироничных насмешек и просто не будет его в ее жизни.

Почему так? — хотелось ей закричать, но она молча кусала губы, чтобы даже намека на истинные чувства не проскользнуло в ее позе — видеть ее лицо не мог никто. Ведь темные считали слабость непозволительной, и если она хочет добиться уважения хотя бы в глазах пришедших на торжество, ей нельзя давать волю чувствам, пусть сердце и разрывается от боли.

— Цветочек грустит? Потерпи немножко. Осталось совсем немного.

— Немного до чего?

— Немного до всего. До моего подарка. Я же обещал цветочку подарок?

— Обещали.

— И я сдержал свое слово. А ты сдержи свое.

— Мое слово? Но я не давала…

— Во сне. Я приходил к тебе ночью и слушал. И знаешь, я завидовал герою твоих ночных грез.

— Я не помню…

— Я не хотел, чтобы мой цветочек думал о других. А обессиленный, даже самый отважный цветочек не сможет ничего мне противопоставить. Каждую ночь я был с тобой. Каждую ночь я слышал, о чем ты думаешь. Каждую ночь я пытался уничтожить твои чувства, привязать к себе, но я проиграл… И я умею принимать поражение.

— Умеете?

— Да, — ответил Дункан, ставя ее на землю. А Рей подумалось, что он сейчас насмешливо улыбается одними уголками губ. — Встретимся в новой жизни, цветочек.

Он вновь поцеловал ей руку и… удалился?

Кто-то взял ее ладонь и с нежностью сжал пальчики. Жрец начал читать молитву. У Рей все смешалось в голове от нереальности происходящего. Жрец? В городе колдунов? Их женят по законам королевства? Она повернула голову в сторону жениха, хоть и понимала, что не сможет его увидеть. Ладонь тут же сжали, призывая к порядку, и Рей потупилась.

— Все ли согласны, что этот брак необходим и будет заключен согласно божьей воле? — обратился к присутствующим священник.

Гул голосов был ему ответом. Согласно кивнув и вскинув руки, призывая к молчанию, служитель церкви уже тише обратился к Рей:

— Понимаете ли вы, Альфрея Легари Виас Гиара, что этот брак необходим для богов и людей этого мира?

— Да, — шепотом ответила девушка и почувствовала, как ее ладошку благодарно сжали.

Гул, возникший в ответ на ее согласие, оглушил девушку, давая возможность услышать только конец:

— …брак необходим для богов и людей этого мира?

— Да, — произнес до боли знакомый голос.

— Скрепите ваш союз поцелуем, — распорядился священнослужитель, облегченно вздыхая. Его работа была выполнена и, возможно, ему даже дадут внеочередную премию. Ведь начальство довольно?

Ее безвольной куклой развернули так, чтобы девушка оказалась лицом к жениху. А после начали медленно приподнимать фату. Яркий дневной свет ударил по глазам, заставляя прищуриться. Нежные теплые губы мужа коснулись ее губ, принося успокоение, уверенность, легкость и странную радость, как будто губы поняли больше, чем их хозяйка.