Вера Стах: Девятка

Стараясь не шуметь и не разбудить пьяную няньку, я пробралась на веранду, открыла двери хаты, и нос к носу столкнулась со сторожевым псом. Он сидел рядом с покосившейся будкой и внимательно смотрел на меня своими коричневыми, почти человеческими глазами. Я без страха взглянула на чудовище и заговорила, ласково поглаживая его по голове:

– Граф, миленький, выпусти нас с Катей, пожалуйста. Нам надоело дома сидеть, хотим в салочки поиграть и на речку сходить.

Не помню, что ещё я ему лепетала, пытаясь смилостивить, но помню, что в один момент что-то переменилось в его глазах… И он неожиданно набросился на меня. Без лая, без рычания. Просто повалил на пол веранды и схватил поперёк живота. Челюсти Графа медленно сжимались, будто он желал продлить своё садистское удовольствие, прежде чем перекусить хрупкий позвоночник пополам. Мне было три года, и я думала, что умираю. Надо ли говорить, что с тех пор собаки наводят на меня леденящий ужас.

Что-то липкое и обжигающее стекает по внутренней стороне бедра и отвлекает меня от размышлений. Воспоминания испаряются словно дым на ветру. Ощущение, будто из меня выдернули всё живое, и теперь я всего лишь оболочка, а внутри пустота.

– Возьми.

Рэми протягивает мне бумажное полотенце, а я смотрю на него невидящим взглядом и не понимаю, чего он хочет. Не дождавшись от меня никакой реакции, он сам отрывает пару кусков от полотенца, приседает на корточки и аккуратно, почти бережно стирает следы своего семени с моих ног. Покончив с этим, он возвращает на место мои трусики и шорты и поднимается. Делает какой-то знак собакам, и те тотчас убегают. После этого мужчина берёт меня за руку, отводит к мраморному островку, и, словно безвольную тряпичную куклу, усаживает на высокий стул. Постепенно я начинаю приходить в себя. Возвращаются краски, ощущения, они наполняют меня и моё сознание.

Кожа на затылке горит адским пламенем. Удивительно, что я ничего не почувствовала, пока Рэми утолял свою похоть. Но ещё удивительнее то, что впервые в жизни я ничего не испытала во время секса. Абсолютно ничего. Да и можно ли это назвать сексом? Меня просто отодрали как последнюю шалаву. А он? Он… упивался моим страхом! Это то, что его возбуждает? Заводит с пол-оборота? Страх, боль и тонкая грань между жизнью и смертью? Больной на голову ублюдок! Я для него всего лишь игрушка! Развлечение на время, и буду развлекать его до тех пор, пока он случайно не убьёт меня.

Из оцепенения меня выводит низкий голос с хрипотцой:

– Зачем руку порезала? – интересуется он, обрабатывая перекисью всё ещё кровоточащую рану.

«Когда успел аптечку достать?» – удивляюсь я и тут же зажмуриваюсь и шиплю от болезненного жжения в руке.

– Чтобы подавить паническую атаку, – чуть слышно отвечаю я, когда боль стихает. И не могу удержаться от вопроса: – Почему я?

– В смысле? – переспрашивает он, приклеивая на руку водоотталкивающий пластырь.

– Что-то подсказывает мне, что с твоими данными, – неопределённо показываю на него свободной рукой, – найти бабу не так уж и сложно.

– Спасибо, – смеётся он, – я польщён.

– Почему я? – упрямо повторяю вопрос.

– Ты меня зацепила.

– Чем? – не унимаюсь я.

Вместо ответа он оценивающе обводит плавные изгибы моей фигуры, недвусмысленно задерживаясь на широких бёдрах и пышной груди.

– Помимо этого!

В моём презрении столько яда, что он невольно поднимает глаза выше, встречаясь с моим пылающим взглядом. Его лицо становится серьёзным:

– Я не шутил, когда сказал, что ты меня зацепила. Ты интроверт с задатками социопата. И мне это импонирует. Мы с тобой похожи.

– Что, прости? – растерянно бормочу я.

– Это комплимент, а не оскорбление.

– Я не социопат! – во мне закипает возмущение.

– Я сказал «с задатками социопата».

Спорить бесполезно, он видит то, что хочет видеть. Мои плечи уныло поникают.

– Тебе стоит научиться контролировать эмоции, – Рэми быстро меняет тему разговора. – И пора завязывать с порчей моего имущества. Да и с Мали не следовало так жестоко обращаться.

– Мали?

– Моя кухарка, – поясняет он. – Ты ей чуть череп не пробила.

– Откуда ты знаешь? – У него физически не было времени наведаться в мою комнату, чтобы проверить обстановку.

– Камеры видеонаблюдения.

От этих слов всё внутри меня сжимается и холодеет, краска отливает от лица.

– Ты установил камеры в моей комнате?

– Я установил камеры везде, как внутри дома, так и снаружи. И я слежу за всем. Как говорится, мой дом – моя крепость.