Терин Рем: Призванная быть любимой

Последний месяц мне дался очень тяжело. Ходить мне было все труднее - отекали ноги, а из-за огромного живота ничего не видно, поясницу ломит и как говориться в том мультике «… и хвост отваливается…», но мысль, что скоро я прижму к сердцу моих кровиночек, окупала все неудобства. Алекс и Ворс не оставляли меня больше ни на минуту, за исключением тех моментов, когда их меняли другие мужья.

Вчера прибыли порталом обескураженные Делана и Вина. За день до этого в деревне отмечали летний Праздник даров, когда ирлинги подносили на алтарь Богини ягоды и мед. В ходе праздничной церемонии им было дано новое пророчество. Оно звучит так: «Когда жизнью окупят смерть на светлом камне, то разрушенное станет целым. И будет дарован редкий дар тому, кто правит сейчас и тому, кто когда-нибудь будет править». У Деланы была версия того, о чем эти строки. Поскольку алтарный камень раскололся после жертвоприношения на нем человеческой девушки и нагини, то появление на свет их на камне в храме, дарует прощение Лиры, а поскольку только я жду такую двойню, то моим родильным залом станет Разрушенный храм. Да уж. Даже разрешиться спокойно у меня не получится, но ведь я сама просила Богиню о милости открыть храм для всех, так что улыбаемся и делаем вид, что так и планировалось.

Сегодня утром Вириэль, наконец, поговорила с Лессардом. Они решили свои разногласия и прошли обряд единства аинов. Повелительница сообщила о неожиданном обретении, своим венценосным женихам, пригласив их в Усадьбу, на нейтральную территорию. Виарон был даже рад. Как выяснила «кузина» его постоянная любовница Миринисель забеременела от неверного величества, и он сам не знал, как аннулировать скоропостижную помолвку с повелительницей, не опасаясь мести ему и его возлюбленной. А вот с нагом возникли серьезные проблемы. Шиарашш успел влюбиться в Вириэль, и теперь ничего не могло спасти его от бездетности и одиночества, что неприемлемо для главы княжества. Взять его вторым мужем, даже при согласии Лессарда тоже невозможно, ведь у Вири теперь может быть близость лишь с Лессом. У меня дома разгорался политический скандал, но мне резко стало не до него – отошли воды.

Началась жуткая суматоха, маги срочно открывали портал. Делана, Вина и Вириэль, успокаивали меня сидящую на руках у Шиарашша! Гигант схватил меня и категорически отказывался отдать мужьям, чем невероятно нервировал их. На шум прибежали отсутствующий Ададжи и Инсиниэль, с которым они рыбачили неподалеку. В этой кутерьме замерцал проем портала и всей галдящей толпой на руках князя меня несли к алтарю Разрушенного храма. Делана успела отправить вестник и в храме нас ждали ирлингицы. Алтарь был накрыт простынями, а неподалеку чернокрылые мужчины наполняли большие емкости горячей и холодной водой.

Схватки становились все сильнее и чаще, но, несмотря на многочисленные просьбы, ни князь, ни мертвенно бледные мужья с Инси храм не покинули. Мне было не до них. Боль буквально разрывала меня, она была то яркой вспышкой, то тихим огоньком, но не прекращалась уже несколько часов. Я не знала, как все должно быть, но, судя по встревоженным лицам Деланы и Вириэль, что-то шло не так. У Вири на висках выступил пот, и всегда идеальная прическа растрепалась, но она водила над животом руками и пела что-то на незнакомом мелодичном языке, руки матери Ададжи были в моей крови. Она помогала мне, проводя какие-то болезненные манипуляции внутри. Я почувствовала, что силы на исходе и молила Богиню спасти моих девочек и не забирать жизнь Инсиниэля, связанного со мной ритуалом, вдруг мои малышки перевернулись внутри меня, и я увидела как моя змейка выталкивает своим гибким хвостом дочь Ворса. Над алтарем раздался первый обиженный писк моей сероглазой девочки, а спустя минут десять на свет появилась чернохвостая малышка нагиня. Алтарь подо мной засиял и немного нагрелся. Ададжи аккуратно поднял меня и переложил на чистую кровать, принесенную ирлингами из деревни. Женщины убрали окровавленные простыни с алтаря. Белый камень стал целым, без единой трещинки. Крылатые мужчины стали опускаться на колени перед моими дочерьми.

В этой неразберихе занервничали мои новорожденные малышки, которых держали на руках потрясенные Шайш и Ворс. Девочки почти одновременно громко закричали, привлекая к себе мое внимание, а Шиарашш и Инсиниэль синхронно схватились за сердце. На запястьях князя и Инси проступали яркие золотистые татуировки аинов, и парные на руках моих дочерей. Это что получается?! Не успели мои крошки появится на свет, а их уже окольцевали!