Михаил Каменсков: Мир сексологии

В современной цивилизации обоим партнерам все труднее сохранить спонтанность в сексе, перестать контролировать свои порывы, разрешить себе проявить животное начало, ощутить неконтролируемую страсть в себе самом и в партнере. Этому часто препятствует боязнь выглядеть нелепо или попасть в зависимость, вытекающая из прошлого негативного опыта или просто сексуальной робости.

Сделать свою сексуальную жизнь насыщенной – значит согласиться изменить свой взгляд на партнера

Но при этом существуют риски разрушения иллюзорных представлений о собственной сексуальности и адекватности, и многие пары предпочитают просто не рисковать без необходимости. Доктор Мюриэл Джеймс, специалист по семейным отношениям Университета Беркли, полагает, что страх превратить секс в нечто обыденное и скучное – весьма опасная вещь. Близкие отношения строятся не только на эмоциональном контакте: человек, как и любое животное, склонен считать своими, своей семьей тех особей, с которыми он поддерживает стабильный тактильный контакт, чей запах и голос он ощущает постоянно в непосредственной близости от себя. Конечно, когда люди спят вместе и регулярно занимаются сексом, новизна и яркость ощущений пропадает. Зато начинается новый этап – взаимопроникновения, ощущения себя частью своего партнера. И вот тут искусственные ограждения и внешняя холодность могут привести к тому, что истинного единства так и не получится. Свежесть новизны все равно исчезнет, а вот следующий важный этап не наступит. Современная жизнь, когда супруги большую часть суток проводят порознь и имеют не так уж много свободного времени, чтобы хотя бы просто полежать в объятиях друг друга, является одной из основных причин того, что браки держатся столь недолго. Во-первых, семейный секс поначалу овеян неким ощущением легализации отношений, отчего привкус запретного плода исчезает, и вместе с ним спадает острота интимных отношений. Во-вторых, стабильный уют разделенной постели нивелирует тайну следующей совместной ночи. В-третьих, отпадает нужда постоянно производить на партнера неизгладимое впечатление. Но тот же семейный секс в эмоционально-психологическом плане придает отношениям некую стабильность, защищенность, постоянство. Эта возможность наслаждаться друг другом в любое время представляет особую ценность в первые годы брака, но одновременно отчасти снижает остроту и страстность интимных отношений.

Эйфория влюбленности создает у партнеров иллюзию невероятной близости, ложное чувство безграничного альтруизма и готовность на любые жертвы ради другого. Это вовсе не означает, что эти мысли и чувства неискренни, просто влюбленные на время забывают о своих амбициях. А как только влюбленность отжила свое, они возвращаются в реальный мир и начинают отстаивать свои права. В этот период привычное поведение, эмоции, мысли выполняют адаптивную функцию, предотвращая конфликт интересов и бесконечные мелкие стычки. Любая семейная лодка при этом рискует повторить судьбу «Титаника» и наткнуться на айсберг быта, т.е. рутины. Единственным эффективным противоядием от нее семейные психологи считают хотя бы периодическое проявление интереса к внутреннему миру друг друга, эмоциональную вакцинацию и поддержание сексуальных отношений. Последний ресурс часто оказывается недооцененным. К примеру, известный американский сексолог Альфред Джонсон описал 600 способов предварительных ласк и 724 вида половых актов, о которых рассказали его пациенты, что примерно соответствует результатам экспериментальной проверки осуществимости 1253 сексуальных позиций, описанных в Камасутре.

По Конраду Лоренцу опасность рутины состоит в том, что болезненное уклонение от неудовольствия уничтожает радость. Гельмут Шульце предельно образно выразил эту мысль следующим образом: «Когда человек взбирается, вспотевший и усталый, с ободранными пальцами и ноющими мускулами, на вершину труднодоступной горы, собираясь сразу же приступить к еще более утомительному и опасному спуску, то во всем этом, вероятно, нет наслаждения, но есть величайшая радость, какую можно себе представить. Во всяком случае, наслаждение можно еще получить, не расплачиваясь за него ценой неудовольствия в виде тяжкого труда; но прекрасная божественная искра Радости дается только этой ценой. Все возрастающая в наши дни нетерпимость к неудовольствию превращает возникшие по воле природы вершины и бездны человеческой жизни в искусственно выровненную плоскость, из величественных гребней и провалов волн она делает едва ощутимую зыбь, из света и тени – ооднообразную серость. Короче, она создает смертную скуку». Лоренц называет это явление «эмоциональной тепловой смертью», уничтожающей радости и страдания, неизбежно возникающие из наших общественных отношений, из наших связей с супругами и детьми, родителями, родственниками и друзьями. Высказанное Оскаром Гейнротом в 1910 году предположение, что «в нашем поведении по отношению к семье и чужим, при ухаживании и приобретении друзей действуют врожденные процессы, гораздо более древние, чем обычно принято думать», полностью подтверждено данными современной этологии человека. Эти чрезвычайно сложные способы поведения наследственно запрограммированы таким образом, что все они вместе, и каждый в отдельности, приносят не только радости, но и много страданий. Кто избегает страдания, лишает себя существенной части человеческой жизни. Далеко зашедшее стремление избегать неудовольствия действует на подлинную человечность таким уничтожающим образом, что по сравнению с ним столь же безграничное стремление к удовольствию кажется просто безобидным. Можно, пожалуй, сказать, что современный цивилизованный человек слишком уж вял и пресыщен, чтобы развить в себе сколько-нибудь примечательный порок.