– Ты согласен, Эндрю? – спросила она.
Андерсон отвел глаза и ничего не ответил.
– Возможно, я ошибаюсь в своих суждениях о тебе, – нарушила затянувшееся молчание Надя.
– Нет, ты совершенно права! Все правильно. К чему морочить друг другу голову? – Эндрю судорожно вздохнул и взглянул ей в глаза. – У меня имеются свои особенности поведения во время интимного свидания с женщиной. Но я стесняюсь признаться в своих потребностях. Они весьма необычны.
– Я человек терпимый, Эндрю, и не отягощена предрассудками, особенно в сексе, – заверила его Надя, подумав при этом, что не стала бы клясться своей жизнью.
– В самом деле? – прищурившись, с недоверием спросил он.
– Говори прямо, чего тебе хочется!
– Понимаешь, Надя, у меня есть своя причуда, странная особенность психики, исправить которую я не могу, отчего страдаю.
– Но ты ведь был женат…
– Жена сразу же заявила, что не намерена мне потакать и не собирается копаться в моих комплексах.
Эндрю взял со столика чашку с кофе, сделал из нее глоток и пытливо посмотрел на собеседницу. Неуверенность в его взгляде сменилась решимостью.
– Ты действительно хочешь все обо мне узнать? – спросил он.
– Конечно! Какой смысл притворяться!
– Да, ты права. Иначе наши отношения прекратятся. Знаешь, в последние дни я постоянно думаю об этом, переживаю…
– Я понимаю, – сказала Надя. – И готова выслушать тебя.
– Я должен тебе кое-что показать. Мне потребуется двадцать минут. Ты согласна подождать?
– Да, я никуда не тороплюсь, – сказала Надя, заинтригованная его странной просьбой.
– Двадцать минут! – повторил он и, встав, быстро вышел из гостиной, словно бы опасаясь, что передумает.
Она допила коньяк и встала с дивана. Антикварные часы, стоявшие на книжной полке, показывали десять минут двенадцатого. Надя прислушалась, надеясь определить по звукам, что происходит в квартире. Но в пентхаусе было тихо. Она вздохнула и передернула плечами.
Выразив желание чего-нибудь выпить, она не подразумевала под этим, что готова прыгнуть к Эндрю в постель. Ей хотелось побыть немного в обществе этого милого человека, но не более того. Нынешний поворот событий стал для нее неожиданностью. Она не предполагала, что Эндрю так отреагирует на ее слова, вырвавшиеся под влиянием коньяка. Конечно, ей хотелось разобраться в своих новых мыслях и ощущениях, но она была не готова сочувствовать мужчине. Она бы предпочла, чтобы он признал свою несостоятельность либо выразил надежду, что попытается исправиться с ее помощью. Андерсон решил признаться ей в своей слабости, лелея надежду, что она примет его таким, какой он есть, со всеми его причудами, пороками и недостатками. Не хватало только, подумала Надя, чтобы он оказался мазохистом и попросил ее привязать его к кровати и выпороть кнутом.
Время тянулось томительно медленно. Надя переходила от одной картины к другой, рассматривала статуэтки, но продолжала думать о своем. Наконец в половине двенадцатого она допила кофе и пошла искать пропавшего Эндрю в бесчисленных комнатах пентхауса. Он не удосужился сказать, где находится его спальня, и она стала дергать за ручки всех дверей. Они оказались запертыми. Надя прошла до конца коридора и дернула на себя еще одну дверь – она поддалась. Ее взору открылась просторная спальня, декорированная в голубых тонах: голубыми были бархатные шторы на окнах, покрывало кровати и абажуры настольных ламп.
Надя решила, что попала в опочивальню горничной: на краю широкой кровати сидела светловолосая женщина в вечернем платье кремового цвета, светлых колготках и замшевых туфлях с ремешком. На правой руке ее сверкали три кольца с драгоценными камнями, а на правом запястье был надет массивный золотой браслет, усыпанный бриллиантами. На лицо ее был наложен обильный грим, что делало его вызывающе-вульгарным. Волосы, завитые в локоны, касались плеч, на лоб была начесана челка. Ярко-красная помада придавала губам сексуальность, наклеенные ресницы и синие тени на веках сообщали взгляду откровенное бесстыдство.
Надя пригляделась к незнакомке и ахнула. На нее смотрел Эндрю Андерсон, переодетый женщиной и в парике.
– Боже! – прошептала она, сжав руками щеки.
– Я не гомосексуалист! – поспешил предупредить ее он.
Надя растерялась. Первоначальный ужас сменился любопытством. В своем новом облике Эндрю совершенно не походил на мужчину. Он превратился в стройную привлекательную даму с миловидным лицом и изящной фигурой.
Читать дальше