Сталимир Виейра: Откровения Дженифер

– Они там?

Паулинья даже испугалась, когда Дженифер схватила ее за руку.

– Что такое?

Дженифер оторвалась от замочной скважины, сделала знак Паулинье, чтобы та посмотрела тоже. Паулинья приложила ладонь ко рту, так как не могла поверить в происходящее. Дженифер хотела подглядывать и дальше, но еще больше – выйти во двор, пока их не обнаружили. Она была охвачена трепетом, кожа пылала. Дженифер отстранила Паулинью и снова приникла к отверстию.

– Господи… Стефания раздвинула ноги, а парень вводил свой палец в нее.

– А что она?

– А ничего… голова, отклоненная назад, опиралась на его руку… глаза закрыты, а губы – наоборот… казалось, что она без сознания… Я убежала.

Дженифер вошла в ванную, закрыла дверь на два оборота, повесила полотенце на дверную ручку. Поглядела на себя в зеркале: груди как будто немножко выросли. Дженифер почувствовала непреодолимое желание оказаться голой. Она стянула с себя купальник и уселась на унитаз.

– Я писала так долго, как никогда в жизни.

– И тебе это доставило удовольствие?

– Огромное.

Закрыты глаза или открыты – никакой разницы. Виденная днем сцена, во всех красках и подробностях, непрестанно прокручивалась перед Дженифер в ночной темноте. Но теперь уже безо всяких страхов и неудобств: ни согнутой спины, ни слишком маленькой замочной скважины, ни опасности быть застигнутой кем-нибудь. Словно двоюродная сестра и ее парень были здесь, меньше чем в метре от нее. И Дженифер наблюдала за всем, уютно устроившись в постели, на мягких, прохладных простынях. Она вновь видела бронзовую кожу Стефании, трусики на ее бедрах, волоски, парня, лениво глотающего пиво, губы сестры, скользящие по его груди, его палец, пропадающий где-то у нее между ног.

– Той ночью я совсем не спала. Ворочалась в кровати и все время видела тех двоих.

– И ты воображала, что они здесь, в постели, рядом с тобой?

– Конечно… я понюхала простынь.

– Что ты хотела обнаружить?

– Ну… запах того, что я видела днем.

– Запах от их занятий любовью?

– Да.

– И ты его почувствовала?

– Не знаю. Мне казалось, да.

Лежа ничком, Дженифер приблизила лицо к тому месту, где, как ей представлялось, сидели сестра и ее парень. Когда ей почудилось, что вот в этом месте запах не тот, что везде, она начала скользить по нему губами – так же, как сестра скользила губами по груди своего возлюбленного. Одновременно Дженифер раздвинула ноги. Так было лучше. Дженифер принялась лизать простыню, двигая поясницей, точно одно предполагало другое. Наконец, она сунула подушку между ног и сжала их со всей силой. Дрожь пробежала по ее телу.

– Ты получила удовольствие?

– Ну…

– И потом заснула?

– Заснула… без трусиков, в мокрой постели.

– Ты описалась?

– Ну да.

Когда Паулинье исполнилось четырнадцать, родители позволили ей устроить вечеринку с танцами в гараже. Все должно было начаться где-то в восемь и закончиться к полуночи.

Дженифер с Паулиньей начали обсуждать все это еще за неделю, но тем не менее в день праздника находились в крайнем возбуждении.

– Пригласи свою сестру. Ту, которая с парнем.

Дженифер вздрогнула. После своего дня рождения она не встречалась с сестрой. А в последнее время она и ее парень даже не являлись Дженифер в воображении, перед сном. Но Дженифер ответила не раздумывая, точно вопрос пробудил в ней заснувшее чувство:

– Классно. Я позвоню ей, а потом тебе. Пока.

Дженифер была так взволнована, что дважды ошиблась номером. Она понимала, что нельзя терять времени, что это единственная возможность увидеть их двоих здесь, рядом с собой.

– Алло?

– Стефания?

– Дженифер?

– Это я. Что ты делаешь сегодня вечером?

– А что?

– У Паулиньи день рождения. Она тебя приглашает.

– Здорово. А можно я приду с Маркосом?

– Конечно, да.

В тот вечер Дженифер ощутила сильнейшее желание выставить напоказ свое тело. Правда, было жарко, но Дженифер вовсе не имела в виду жару.

– Знаешь… я хотела показать тому парню, что во мне больше от настоящей женщины, чем в моей сестре.

– И что же ты надела?

– Совсем коротенькую юбку, прозрачную блузку, открывающую живот. Но хуже всего было с трусиками, потому что нужны были самые маленькие. Я надела те, которые носила в двенадцать лет.