Мика Ртуть: Контракт на рабство

Лоренцо тихонько засмеялся, и его смех погладил Регину легким невесомым мехом.

— Я буду счастлив оказать тебе эту услугу. Сковородка подойдет? — невинно поинтересовался он.

Они шли по тропе между цветущими яблонями, под ярким солнцем, и это было правильно. Правильно и… замечательно.

— Где мы? — спросила Регина.

— Это твой сон, l'аnimа miа, — грациозно пожал плечами вампир. — И в этом сне ты идешь со мной под руку. Мы вдвоем? и никакие волки не путаются у меня под ногами. Значит ли это, моя дорогая Джин, что ты сменила гнев на милость?

Регина задумалась, прежде чем ответить. Лоренцо притягивал, притягивал с их первой встречи, манил, как яркий огонь манит глупенького мотылька. Но нужно ли ей пламя, способное сжечь дотла душу?

— Я люблю Мэтью, — честно ответила она.

— Разве в твоем сердце нет места для еще одного древнего монстра, влюбленного в тебя, Регина? — Лоренцо провел длинными чувственными пальцами по линиям на ладони, поднес ее к губам и, глядя в глаза Регине, поцеловал. — Разве я совсем тебе безразличен, l'аnimа miа?

— Нет, — шепнула девушка, чувствуя как краснеет. — Ты мне не безразличен. Но это ничего не меняет, Лоренцо.

— Но ты дашь мне шанс? — лукаво склонил голову вампир. — Я надеюсь, ты сможешь простить меня.

— Я давно простила тебя, — призналась Регина. — Но… я не забыла.

— Какая ты у нас злопамятная, — мелодично рассмеялся вампир, и его смех укутал Регину мягким теплым одеялом. — Но давай попробуем еще раз, мой упрямый котенок. Скажи: да.

— Это поможет мне сбежать?

— Это поможет тебе простить меня.

— Ладно, — буркнула Регина, стесняясь невольной слабости. — Я согласна.

Лоренцо не стал ждать. Он обхватил ее лицо ладонями и поднял. Его глаза мерцали серебристыми искрами. Голубоватый свет струился из них, вливаясь в глаза Регины. И когда вампир нежно поцеловал ее, она обняла его за плечи, встав на носочки, и потянулась навстречу. Они целовались под цветущими яблонями: страстно, упоительно, бесконечно долго. Регине не хотелось отрываться от нежных и настойчивых губ, не хотелось размыкать объятия, не хотелось опять терять его…

Наваждение.

Это же просто сон, и ничего больше. И все равно сердце кольнуло от осознания предательства. Она предает Мэтью, обманывает с его вечным соперником Лоренцо. Так нельзя. Это неправильно!

— Маленький глупый человечек, — прошептал Лоренцо в ее голове. — Неужели ты до сих пор не поняла, что наш тройственный союз уже давно предопределен? Мой верный волк все понял раньше меня. Понял и принял. Прими и ты, моя Тень. Мы неразлучны, и это сделает нас сильнее. Намного сильнее.

Регина уперлась руками ему в плечи и оттолкнула от себя.

— Я согласна быть твой Тенью, мастер, — тяжело дыша произнесла она, все еще чувствуя его губы, его дыхание, его объятия. — Но это ничего не изменит в наших отношениях.

— Как скажешь, любовь моя, — поклонился Лоренцо и растаял, лишь тихий смех еще звенел в голове, когда Регина открыла глаза.

Теперь она знала, что делать.

Встала, стараясь не звенеть цепью, подошла к шкафу, открыла его и вытащила банку с мазью. Оглянулась по сторонам в поисках чего-нибудь тяжелого. Лампа с красивой малахитовой подставкой. Регина положила банку на тумбу и осторожно стукнула по ней тяжелой лампой, моля всех богов, чтобы это оказалось простое стекло, а не зачарованное. Судя по тому, как оно треснуло, раскалываясь на несколько больших острых осколков, банку Лилу принесла из дома. Да и вряд ли сидхе бы заботился о здоровье своих игрушек при помощи человеческих снадобий. Регина выбрала два самых длинных осколка. Тщательно вытерла их простыней и спрятала под подушку.

Осталось лишь дождаться подходящего момента.

Она гнала от себя мысль, что придется еще раз умереть. Но другого способа не видела. Ведь ее смерть призовет Деймона? О, боги. Регина села на кровать. Дура. Какая же она дура! Она ведь не житель Холмов. Ведь Деймон не смог прийти за ней, когда она умерла в этой комнате! Его проводил Видальдас, а значит…

Занятая размышлениями, она не заметила, как открылась дверь, пока не послышался вкрадчиво-насмешливый голос:

— Вижу, ты чувствуешь себе достаточно хорошо, чтобы посетить конкурс питомцев.

В дверях стоял Фрелен в белоснежном наряде, который носят высшие сидхе в особо торжественных случаях. Длиннополое одеяние, расшитое золотыми цветами. Красивый, надменный, жестокий. Лишь один изъян заметила в нем Регина. Шесть пальцев на левой руке. Она сунула руку под подушку и сжала в ладони осколок стекла. Ну же, подойди ближе, мерзавец!