Роузи Кукла: Трах-тебе-дох. Рассказ первый. Кольцо

— Цветочек! Прошу тебя, не надо не продолжай! Ну, же! Лучше приступай, я уже выставила ее. Неужели тебе не хочется…? — Не даю ей закончить фразу и перебиваю.

— Еще как хочется!

Очень эротично прошла процедура. Еще бы! Обе так насмеялись, пока я всюду с бритвой подлезла и главное, все делала первый раз, но у меня получилось неплохо и осторожно. Обошлись без порезов.

А потом я ее целовала туда. В эту чистую, бритую кожу! А потом она, взялась за меня, и мне было так же приятно, чертовски. Она так старалась, что я рассмеялась и сказала ей, что она, как маленькая, даже язык высунула, пока брила. Но лучше бы я про язык промолчала! На этот раз все было при свете и очень, очень заманчиво. Я стояла над ней, отвела и уперлась ногой в краешек ванной, а она под моими ногами, припала ртом и такое выделывала и так, что я ели на ногах устояла!

Я попросила ее голенькой пипкой передо мной сверкать. Она ходит по кухне вокруг, и я все ее цепляю руками и припадаю к ее желанному, теплому телу. Один раз так увлеклись, что чуть было, не окатились кипяченой водой из чайника.

Завтрак остался не съеденным, зато мы наелись, напробовались наших голеньких и беззащитных пипок. Но пипка, это у меня, а у нее это цело сокровище. Сказала ей, а она смеется и спрашивает о том, что это я за сокровища там увидела. Я ее после этих слов затащила в постель, уложила и ножки раздвинула, а сама перед ее куколкой улеглась и стала рассматривать и ей о том, что видела перед своими глазами, стала рассказывать. А потом, когда она, после моего рассказа растаяла, я ее попросила с ней поиграть. И она согласилась, немедленно, ожидая.

— Садитесь удобнее дамы и господа! — Говорю и подсовываю ей между ногами зеркало.

— Так, видишь. Что? Еще? А так? Вот так и мостись, а я его закреплю подушками.

— Внимание, вынимание!

— Подожди! Ты, что такое говоришь?

— Внимание, это что, по-твоему, плохое слово?

— Нет! Хорошее. Ты только послушай, как ты его говоришь? Я ведь так его слышу, как внимание! Словно введение!

— Ну, вы, голубушка и испорчены! Ну, вы и развратница! Настоящая актриса

— Дамы и господа вашему вниманию, простите, и выниманию, будет представлена пьеса в трех действиях в постановке нашего театра юного зрителя.

— Э — э — э! Только не юного!

— Разве? А ведь судя по отделке, по портьерам, это именно тот театр.

— Опять? Опять ты?

— Ну, да! Не мешайте, сударыня!

— Действие первое, внимание!

— Ну, этого и следовало было ожидать, а потом вынимание. А вот третье, третье, какое?

— Это интрига автора! Не мешайте, не отвлекайте. Лежи смирно, опять всю осветительную аппаратуру сбила. — Мощу снова зеркало. Устраиваю его у нее в ногах.

- Так, видно! Вот и хорошо. Внимание, занавес!

Осторожно тяну в стороны ее славные, крупные губки, обнажая чудесный вид ее лона.

— Помощники! Придерживайте занавес! Вот, так! И не надо так широко. Время еще не пришло. Какая же ты не терпеливая?!

— Итак! Вот она долгожданная сцена!

— Нет! Не сцена! Это что же получается, что если это сцена, то на ней каждый может. Так, что ли?

— Ну, а как вы хотели? Театр для того и создан, что бы публично все было, для удовольствия. И потом, гастроли видите ли. И не крутите головой. Знаем, знаем! Неужели не видно? Что они заезжали? — Она напряглась, зарделась вся.

— И потом, видим, что это были гастролеры опытные, так сказать профессионалы и с усиками.

— С какими, такими усиками. Что ты болтаешь?!!

— Ах, простите. Гастролеры были, но без усиков. Так, что ли?

— Ну, так, так! Что ты еще придумаешь? Негодница болтливая!

— Ага! Значит так! Все- таки признались! А головой мотали. Что не так, что ли?

— Ну, куда вы помощники мои. Подождите. Дайте я вас расцелую.

Нежно беру и целую ей пальчики.

— А они так прекрасно пахнут! Просто пальчики оближешь! — Теперь их беру и облизываю.

— А где же главный и роковой герой?

- Это о чем ты?

— Да все о нем. О предателе и мучителе нашего женского рода. Кстати, единственного и истинно счастливого мужчину в нашей дружеской, женской компании.

— А вот и не единственного! — Поправляет она. — Еще есть, анус!

— Ну, что за манеры, что за нетерпение такое? Доберемся и до ануса вашего, темного.

— Ну, это уже слишком! Все! Я закрываю театр!

— Ну, что ты, что? Я ведь только начала и даже еще на сцену не вышла. И потом, ты же сама, про этот ан….

Не успела закончить, она на меня навалилась. Дурачились, отбивались подушками, а потом она такая, разгоряченная, радостная ко мне притиснулась. Дышит учащенно и очень похотливо, смотрит прямо в глаза, и я ей говорю.