Филис Каст - Богиня по ошибке [Litres]

– Это ненадолго. Через несколько часов рассветет.

Я увидела, как другие охотницы входят в зал, нагруженные впечатляющим количеством луков и арбалетов с богатым запасом смертоносных стрел. Видя их спокойную уверенность, я обрела дар речи:

– Вик, мне надо переодеться в дорожный костюм.

Она понимающе кивнула:

– Мы тут подождем.

Когда я поспешно примчалась обратно в банкетный зал, то сразу увидела, что все уже более или менее организовано. Послушницы деловито убирают еду, отодвигают столы к стенам. Над встроенными в стену топками подвешены большие котлы. Жрицы расхаживают среди девушек, останавливаются тут и там, подбадривают, успокаивают. Виктория с пятью охотницами, с которыми я познакомилась в храме Эпоны, стоят в дальнем углу. Она махнула мне рукой. По пути меня перехватила Талия, протягивая длинную бронзовую трубку.

– Будет лучше видно, – объяснила она.

Я взяла маленькую подзорную трубу, собралась поблагодарить, но она уже уходила, беседуя с кучкой нервных молоденьких девушек.

Охотницы стояли в арке, которая выходит к винтовой лестнице, круто идущей вверх.

– Талия сказала, она ведет на крышу. – Виктория первой начала взбираться по предательски узким ступеням, за ней я, а за мной остальные охотницы.

На лестнице тесно. Охотницы, вытянув руки, упираются в гладкие стены с обеих сторон, помогая себе продвигаться по крутой спирали.

– Если споткнешься и опрокинешься, то раздавишь меня, – предупредила я Викторию.

– Охотницы не спотыкаются, – ответила она, не повернув головы.

– Очень хорошо, – пробормотала я.

Взбиравшаяся следом за мной охотница – по-моему, Элейн – коротко фыркнула. Ничего – они определенно не нервничают.

Как только я признала винтовую лестницу бесконечной, Виктория втиснулась в резную дверь и загремела по крыше копытами, освобождая нам место. Мы высыпали в узкую галерею, окружавшую свод и явно не рассчитанную на лошадей, поэтому охотницы пропускали друг друга, прижавшись к стене. По наружной стене тянется балюстрада. Между каждой колонной стоят большие глиняные горшки с геранью, чрезмерно разросшимся плющом и широколистными растениями, каскадами ниспадающими на стены.

В предрассветных сумерках Виктория обследовала крышу.

– Какой-то сад, а не линия обороны, – раздраженно бросила она.

– Здесь учатся девушки, Вик, не солдаты. – Я сочла своим долгом высказаться в защиту муз. В конце концов, их школа вполне равноценна университету, а мне вовсе не хочется, чтобы кто-нибудь критиковал Иллинойсский университет («Вперед, Иллинойс»!).

Вик презрительно фыркнула, а за ней остальные охотницы.

– Рассредоточьтесь. Займите позиции на некотором расстоянии друг от друга. Дайте мне знать, когда покажутся армии.

Охотницы двинулись выполнять приказание, я расположилась рядом с Викторией, с волнением глядя в темноту.

– Он великий воин, – сказала она.

– Даже у великих воинов из ран течет кровь, – вздохнула я. – Может, попытаюсь заснуть, отыскать его в своем духовном теле.

– Он почует тебя, – тихонько возразила она. – Ты его отвлечешь.

– Ненавижу ждать.

Виктория согласно кивнула.

Стоим в молчании. Я напряженно прислушиваюсь, стараясь уловить шум битвы, но легкий ветерок доносит сквозь ветви ивы лишь случайное пение жаворонка, с невинным энтузиазмом приветствующего зарю.

Небо за спиной начинает светлеть, серая завеса приподнимается, но ненамного. Ночные тучи остаются на месте, и даже сверхъестественная туманная дымка, приплывшая с болота, по-прежнему нависает над храмом. Я содрогнулась, внезапно припомнив:

– Каролан утверждает, что фоморианцы не любят перемещаться при дневном свете. Вот и выступила в такую проклятую непогодь.

Виктория угрюмо кивнула.

Горы на севере заколыхались и скрылись из вида. Я поднесла к глазам трубку, покрутила колесико посередине, наводя фокус на ближние горы. Никого не видно. Пока.

Посмотрела в глубь леса. Плотно накрытый тучами, он кажется безопасным и спящим. Продолжая вертеть головой, заметила случайные проблески в зеленоватом тумане, где, видимо, начинается болото Ивасах. Не успела закончить круговой обзор, как Виктория вскрикнула:

– Вот!..

Оторвавшись от подзорной трубы, я увидела, что она указывает на запад, на темное пятно, растянувшееся на горизонте. Вновь прильнула к окуляру, удивившись, что руки трясутся, и протянула Вик трубку:

– Возьми. Сама смотри, у меня руки дрожат.