Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 1 Трамплин для прыжка

— Многие люди в странах, недавно перешедших на социалистический путь развития, думают, что стоит их стране сойти с этого пути, вступить в НАТО, и они тут же, автоматически станут жить как на Западе, — усмехнулся Хрущёв. — Конечно, поначалу американцы скажут много красивых слов о свободе, дадут кредиты, организуют военную и экономическую помощь... Но капиталисты не заинтересованы в развитии конкурента. А любая восточно-европейская страна для них — лишний конкурент, лишняя обуза.

— Даже если мы прямо сейчас выведем войска и объединим Германию, согласившись на её вступление в НАТО, — продолжал Хрущёв, — НАТО на этом не остановится. Оно будет продолжать откусывать кусок за куском от мировой системы социализма, пока не останется один Советский Союз. Потом они начнут отрывать от СССР союзные республики, и пока не разорвут на части саму РСФСР, они не успокоятся. Капитализму не нужны ни чехи, ни словаки, ни венгры, ни поляки, ни, тем более, русские. Им нужны рынки сбыта и тупые потребители для их товаров. Вся их трепотня о свободе — не более чем информационный шум, маскирующий их истинные намерения.

— Лучший способ противостоять НАТО, — сказал в заключение Хрущёв, — построить высокоэффективную интегрированную социалистическую экономику, обеспечить нашим гражданам достойный уровень жизни и создать объединённые вооружённые силы, способные остановить любого агрессора.

В 1954 году подобные экономические и интеграционные предложения выглядели более чем смело. Молотов, услышав о переходе к безвизовым поездкам, схватился за голову. В это время граница между ФРГ и ГДР фактически отсутствовала, жители могли свободно переходить из Западного Берлина в Восточный и обратно — это предусматривалось Потсдамскими соглашениями. Собственно, это, в конечном итоге, и стало причиной Берлинского кризиса.

Западные страны сами неоднократно нарушали Потсдамские соглашения, когда это было им выгодно, но если их нарушал СССР — тут же поднимался вой в западной прессе, и начиналось истеричное потрясание оружием. Двойные стандарты всегда были отличительной особенностью англо-американской дипломатии.

В перерыве между заседаниями Молотов набросился на Хрущёва с обвинениями в авантюризме.

— Это же надо такое придумать! — возмущался Молотов. — Может, нам сразу разоружиться и границу открыть? Какой туризм? Какие безвизовые поездки? Немцы уже бегут из Восточной Германии в Западную! Ты хочешь, чтобы и наши люди следом побежали?

— Эту беготню мы скоро пресечём, — ответил Хрущёв. — Как только у Эйзенхауэра президентский срок кончится. И я тебя предупреждаю, Вячеслав. Если МИД будет затягивать процесс интеграции СЭВ под любым предлогом — ответишь лично.

В этот момент лицо у Хрущёва было такое, что Молотов невольно сделал шаг назад и умолк.

Сразу после совещания руководителей социалистических стран Хрущёв вызвал председателя КГБ.

— Заходи, Иван, Александрович, — приветствовал Серова Хрущёв в своём кабинете.

Выслушав общий доклад Серова по итогам прошедшего совещания, Никита Сергеевич спросил:

— Ну, а что там у тебя по Венгрии? Есть какие-то результаты?

— В общем, есть, — ответил Серов. — Прежде всего, определились с кандидатурой преемника. Янош Кадар. Сейчас он сидит, но в " тойистории" его освободили летом 1956 года. Можно попробовать этот процесс ускорить. Я консультировался с Эрнё Герё (министр госбезопасности Венгрии при режиме Ракоши, некоторое время был Первым секретарём ЦК ВПТ.), он считает, что Кадара вполне можно выпустить, единственная загвоздка — Ракоши.

— Это понятно, — кивнул Хрущёв.

— Если после Ракоши к власти сразу придёт Кадар, а не Герё, как в " тойистории" вышло, велика вероятность, что венгерского бардака удастся избежать, — сказал Серов. — Тут другая проблема. В " тойистории" Ракоши сняли на Пленуме ВПТ. На Пленуме его жёстко критиковали. Получилось, что сначала Ракоши слишком сильно "затянул гайки", а потом Герё и Имре Надь, убрав Ракоши, начали либерализацию режима слишком резко, и не смогли удержать прокапиталистические и антикоммунистические элементы в узде. А народ, озлобленный на политику Ракоши, вдруг осознал, что бывшего Первого и его сторонников можно больше не бояться. Произошли первые стихийные волнения. Антикоммунисты быстро сориентировались и возглавили эти выступления, повернув народ в нужную им сторону.

— Ясно... Сначала вожжи натянули, потом резко бросили, — Хрущёв взглянул на Серова. — Что предлагаешь?