Коллектив Авторов: Цифровой журнал «Компьютерра» № 44

Так что суверенность практически любого государства в нынешнем мире условна. Да, в традиционной экономике можно было быть суверенным, хотя в Европе до Вестфальского мира сувереном был лишь Епископ Рима, в просторечии именуемый Папой. И суверенными были советские вожди — но ровно в той степени, в какой социалистическая экономика была автаркичной. А сейчас все мы зависим и от глобальной экономики, и от глобальных технологий. А хайтек он — глобален, такова уж особенность массовых технологических процессов. И вот это то и стоило бы в первую очередь учитывать дальновидным властям в веке XXI и обществу, взирающему на действия этих властей!

К оглавлению

Опубликовано23 ноября 2010 года

К оглавлению

Опубликовано25 ноября 2010 года

Никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и не герой. Это печальное заключение сделано на основании тщательного исторического анализа. Конечно, дело в определениях. Что значит «избавление»? Смерть в некотором роде тоже избавление, причем, возможно, и окончательное, а на смерть никто из вышеперечисленной троицы не скупится. Все там будем. Но если под избавлением понимать свободу от гнета, от нужды...

Однако люди продолжают надеяться. Бог, царь или герой все-таки явят милость, сделают жизнь лучше, а для кого-то – еще лучше. Собственно, социальные перемены в России почти всегда идут сверху, от царя или и.о. царя, будь то закрепощение, раскрепощение, паспортизация, коллективизация, свобода печати, возвращение в мир капитала и прочие славные и не очень дары порфироносных особ подведомственному народу. Что герою, занявшему место царя, стоит: взять и...

А что – и? Что нужно, чтобы жизнь стала лучше, если картошка, сало и помидор на столе уже есть?

Справедливость и порядок, вот что. Когда кругом справедливости мало, то и сало в горле застревает. А без порядка сало могут отобрать. Запросто.

Но где ж их, справедливость и порядок, взять?

Ведь не дадут же. Станешь ерепениться – уволят. Продолжишь – побьют. Да мало ли напастей может случиться с человеком протестующим?

А брать ничего и не нужно. Сами придут и сами дадут. Кто придет? Ревизор. Человек-функция, который при жизни откроет правду и воздаст каждому. Кого в рай, кого в сарай.

Гоголевская пьеса, как всякое творение гения, живет вместе с человечеством. Мало, что живет, еще и раскрывается каждый раз по-новому. Ревизор и жаждущий справедливости народ – чем не прочтение? Купцы, сетующие на постоянные поборы, слесарша, лишенная мужа, высеченная унтер-офицерская вдова, а более всего те, кому и слова-то не дали (в окно высовываются руки с просьбами...) – вот движущая сила современной пьесы и современной истории. Только она, сила, покуда потенциальная. Нет вождя. Но если придет ревизор не поддельный, а настоящий, ревизор умный, ревизор пламенный, ревизор честный, ревизор, готовый идти на плаху – тогда и партия будет, и отряды спартаковцев, и белка, и свисток... Каждое поколение хочет показать себе и другим, что оно не хуже прежних. И цели юность ставит максимальные. Освоить целину, развести яблоневый сад на Марсе, добиться свободы, равенства и братства. Возвращение в капитализм порождает возрождение интереса к коммунизму. Молодежь за ревизором и потянется. Может, потом пожалеет, и крепко пожалеет, но то будет потом.

Понятно, сытый политик-олигарх на роль ревизора не годится. Он и скомпрометирован «принадлежностью к зажравшимся», и сам не пойдет. Ему есть что терять, и слишком много терять. А вот капитан, сегодня еще несущий службу в отдаленном гарнизоне, чью семью тиранят, унижают и давят, порой буквально... Лозунги у капитана будут проверенные опытом Спартака, Уота Тайлера, Разина и Пугачева: отобрать и поделить. Других лозунгов в истории не было и нет. И руководствуются ими не только бедные, даже не столько бедные. В начале девяностых, презрительно смеясь над шариковыми, ловкие люди одновременно этим и занимались – отбирали и делили. Отбирали преимущественно у государства, делили среди своих – не без скандалов, яда и поножовщины, такие уж нравы. И само государство тоже поделили на пятнадцать неравных частей (в силу неравенства сил делящих). Потом и части стали делить, и конца процессу не видно, поскольку ленте Мебиуса конца нет. Рано или поздно (скорее, все-таки, рано) боевой капитан начнет собирать под знамена Справедливости и Порядка новые отряды бойцов. В коричневых рубахах, черных или даже красных, вопрос вкуса и наличия материала на складе. Цели простые: землю – стране, недра – стране, заводы и фабрики – стране. Отобрать у зажравшихся дворцы и отдать пионерам, или открыть в них санатории для трудящихся. Виллы превратить в детские сады. Яхты продать заграничным буржуям, пусть гниют и разлагаются – сначала буржуи, потом и яхты, а вырученные деньги направить на восстановление заводов, совхозов и птицеферм. Зажравшихся посчитать, измерить и взвесить, после чего имущество их поделить, а самих посадить, кого нужно – повесить. Для бежавших в заграницу приготовить полоний, цезий и стронций в достаточном количестве.