Ручир Шарма - Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда

Но последующие события показали, что авторитарный капитализм тоже совсем не прост. Начнем с того, что девяностомиллионное население Вьетнама составляет лишь десятую часть огромного Китая, следовательно, страна не могла в той же мере воспользоваться выгодами, обеспечиваемыми масштабами рынка. Вьетнам извлек некоторую пользу из своих ранее неиспользованных трудовых ресурсов и низкого уровня заработной платы, однако дешевизна рабочей силы – не слишком важное преимущество для владельцев фабрик и заводов, если в государстве нет нормальных дорог и портов, чтобы доставлять произведенные ими товары на рынок. И хотя Китай, казалось, доказал всему миру, что благодаря авторитарному правлению в условиях административно-командной системы можно добиться немалого успеха, Вьетнам наглядно продемонстрировал, что этот успех очень сильно зависит от того, кто именно отдает команды и в каких целях.

Между политической системой и экономическим ростом нет четкой взаимосвязи. Шансы, что та или иная конкретная система – демократическая, авторитарная или любая другая, – окажет на экономику страны позитивное влияние, всего лишь 50/50. Дело не в типе политической системы, а в мере ее стабильности, в том, насколько лидеры, ею управляющие, разбираются в базовых принципах экономических реформ. В четвертом же мире по крайней мере об одном из этих принципов – в частности, о верховенстве закона и здравом, разумном лидерстве – постоянно забывают.

Я долгое время руководствовался в своей деятельности упомянутым выше правилом «50/50», но, когда писал эту книгу, решил еще раз проанализировать нации с высокими темпами экономического роста – в частности, формирующиеся рынки, растущие быстрее, чем на 5 процентов в год, – последних трех десятилетий. Взяв за основу классификацию ЦРУ, мы обозначили каждую страну как демократическую или авторитарную (включая монархии и военные диктатуры). В итоге выяснилось, что в 1980-х годах тридцать две страны росли темпами выше 5 процентов, и девятнадцать из них (то есть 59 процентов) были демократиями. В 1990-х годах из тридцати девяти стран с высокими темпами роста демократическими были 59 процентов, а в 2000-х 43 процента из пятидесяти трех. Итог трех десятилетий: 52 процента из ста двадцати четырех быстрорастущих стран были демократиями. Как я и ожидал, довольно много.

Поскольку очень многие люди убеждены, что политический строй играет огромную роль в экономическом успехе страны, к этим успешным политико-экономическим системам стоит присмотреться внимательнее. Например, американские политики всегда свято верили, что демократия и капитализм не только превосходят другие политико-экономические системы, но и обязательно идут рука об руку. Однако большинство экономистов придерживаются другой точки зрения, считая, что хорошо управляемые авторитарные системы больше способны обеспечить быстрый экономический рост, особенно на ранних этапах развития государства. Данная точка зрения базируется на том факте, что многие наиболее яркие примеры успешного экономического роста – Южная Корея, Тайвань, Сингапур, – являются именно авторитарными государствами, по крайней мере на первых стадиях этого процесса.

Но теперь давайте внимательно взглянем на список из пятидесяти трех стран, экономика которых в прошлом десятилетии росла быстрее, чем на 5 процентов в год; некоторые из них мы уже обсуждали в других главах этой книги. В него входят государства, находящиеся на любом этапе перехода от авторитарной к демократической форме правления (или, наоборот, от демократической к авторитарной) – от демократических Индии и Индонезии до автократических России и Китая. Даже некомпетентные автократии вроде Мьянмы и Казахстана росли в течение этих десяти лет с ежегодными темпами в целых 10 процентов, наглядно подтверждая своим примером, как мало требуется для заметного роста с низкой экономической базы. Известный политолог Адам Пшеворский из Чикагского и Нью-Йоркского университетов отмечает, что такой же вывод позволяют сделать и исследования более раннего периода. Например, из восьми стран, доходы которых после Второй мировой войны выросли в четыре раза, две (Тайвань и Сингапур) находились под властью диктаторов на протяжении всего этого периода; одной (Южной Кореей) диктатор управлял бо2льшую часть этого времени; две (Япония и Мальта) все это время были демократиями, а еще три (Таиланд, Португалия и Греция) постоянно колебались между демократией и автократией. В связи с этим Пшеворский приходит к выводу, что столь впечатляющий успех – большая редкость, но абсолютно ничто не указывает на то, что для его достижения нужна та или иная конкретная политическая система.