Ольга Валентеева: От света не сбежать [СИ]

У него получалось — ровно до того момента, как остальные маги перестали нас атаковать. Что они задумали? Когда я понял, волосы едва не стали дыбом. Поверх одной печати смерти они наложили вторую. Ледяной холод коснулся кожи — и вдруг отпрянул. Седьмая печать? В Арте уже ничего не было от фейри. Он превратился в настоящего демона, а чернота полностью заволокла глаза. Жутко! И бесполезно… Семи печатей не хватит. Арт прерывисто дышал. Шун осторожно слез с моего плеча и перебрался к новому приятелю.

— Спасибо, — прохрипел Арт, и… раскрыл восьмую печать.

В комнате словно грянул гром. Все, кто еще оставался в бою, разлетелись к стенам. Тьма развеялась, и я, не медля ни секунды, припечатал их светом. Запахло горелым. Настежь распахнулись двери.

— Эрин! — Ко мне метнулись Ник, Кай и Лави, а Наариэн, глухо вскрикнув, кинулась к окровавленному Энтареалю. За ней спешила Лайла. А я обернулся к Арту. Тот медленно сполз на пол и закрыл лицо руками. Он справился!

— Ты молодец, фейка. — Сел рядом прямо на грязный пол и похлопал друга по плечу.

— Артиан Эррион! — раздался знакомый рык. — Я с тебя шкуру спущу!

Арта рывком подняло с пола. Надо же! Сам Эррион-старший, собственной персоной. Что бы он здесь не забыл, я был рад его видеть. Вот только Арт вряд ли будет рад…

Я ошибся. Фейри повис у отца на шее.

— Папа, я поднял восемь печатей! Восемь! — радостно тараторил он.

— Да, ты у меня — гений. — Андреан обреченно вздохнул и потрепал сына по золотистым волосам. — Я чуть с ума не сошел, когда мне доложили, что ты ранен.

А папаша-то отправил в Тервин шпионов! Приглядеть за кровиночкой.

— Эрин опять спас мне жизнь. — Арт развел руками.

— А ты — мне, — ответил я, вырываясь из дружеского круга.

— Эрин, что же дальше? — тихо спросила Лайла, стараясь не смотреть на застывшие тела и тех, кто готовился вот-вот уйти во тьму.

— Дальше надо действовать быстро, — ответил я со вздохом. — Стражу ко мне!

Ребята Арта появились раньше, чем я договорил. Окинули взглядом помещение, довольно и чуть виновато переглянулись, хоть их вины в том, что заклинания на замках не удалось снять, не было.

— Взять этих. — Я махнул рукой. — И развесить на главной площади. Через час я обращусь к народу. Пусть объявляют общий сбор.

— Слушаемся, ваше темнейшество, — протараторили они и мгновенно понеслись выполнять приказ.

— А у меня есть час, чтобы перед народом предстал темный властелин, а не пугало, — обернулся к друзьям. — Наш бой выигран. Осталось закрепить победу.

И пошел прочь. Мне надо было не только переодеться, нет. Мне надо было побыть одному, смыть с себя чужую кровь, ярость битвы. И понять, что, кажется, гибель снова прошла мимо.

Через час я выходил из своих покоев собранным и спокойным. Сменил одежду, оставшись верен черному — основному цвету знати. Отправил обратно во тьму меч и кнут. Разобрался в том вихре эмоций, который захлестнул меня с головой. У стен дворца уже бушевала толпа. Новость о бунте распространилась быстро. Например, я уже получил весточку от брата Ремедиса, который упрекал меня в беспечности. Если уже до него дошли слухи, то что тогда говорить?

Друзья, как всегда, ждали моего появления, но на этот раз мне придется обойтись без их поддержки, потому что я — темный властелин Тервина. Это моя ноша и судьба. Арта с отцом не было. Догадывался, что сейчас Эррион выговаривает сыну за беспечность, и надеялся, что восемь печатей прошли для Арта без последствий.

Энтареаль успел шепнуть на ухо, что Аравира уже отправили на границу — на этот раз, навсегда. Я не потерплю повторного предательства, но и не стану братоубийцей. Лишь одно событие вмешалось в выверенный порядок.

— Эрин! — Услышал окрик, уже подходя к балкону.

— Иления? — обернулся к невестке. — Что ты здесь делаешь?

— Что я здесь делаю? — Лени налетела на меня, как маленький вихрь. — Ты с ума сошел? Почему я должна узнавать, что тебя дважды пытались убить, от посторонних?

— Тебе нельзя волноваться, — напомнил Илении. — Малыш…

— Он уже лишился отца. Не хочу, чтобы мой сын лишился еще и дяди. Делай, что хочешь, Эринальд, но ты должен быть живым и невредимым. Понял?

— Хорошо. — Обнял её и рассмеялся. — Не беспокойся, сестренка. Ничего со мной не случится.

Высвободился из теплых объятий, чтобы шагнуть в зимний холод. На площади тут же наступила тишина. Что ж, Тервин не забывает, кто им правит.