Братислав Байдалин - Как стать злодеем [СИ]

— Ох, да неужели опять! — перебил отца сын. — Почему прежде, чем начать читать мне поучительные лекции и отчитывать, ты всегда упоминаешь дедушку? Мне плевать на него! Впрочем, как и на всех остальных предков нашей семьи. Если мы вновь собрались за тем, чтобы обсуждать моё поведение…

— Сегодняшний разговор не касается твоего поведения, — как можно сдержанней проговорил отец.

— Нет?

— Нет. И к слову, я требую, чтобы ты впредь уважительней относился к памяти о наших предках. Род Гринов ужаснейший и древнейший, он уходит корнями в глубину веков, и никому не дозволено оскорблять его в моём присутствии; даже родному сыну. Ты понял, Генри?

Парень насупился и вышел из-за стола.

— Не смей игнорировать меня! — рявкнул отец и ударил кулаком по столешнице. — Живо вернись на место!

— Маркус! — вмешалась миссис Грин и впилась в лицо мужа холодными глазами.

— Что? — раздражённо выдавил мистер Грин. Ноздри его расширились, а у виска запульсировала жилка. — Жавотта, ты опять его защищаешь?

— Ничего подобного, — ровным тоном ответила жена. — Но мне кажется, мы собирались сообщить Генри одну важную вещь. И не думаю, что намечающийся скандал поспособствует её здоровому обсуждению.

— Тогда ему следует принимать во внимание мои слова, Жавотта. Если он хочет стать великим злодеем…

— Я не собираюсь становиться злодеем! — горячо возразил Генри, который до сих пор не мог твёрдо решить — покинуть ему зал прямо сейчас или остаться и выслушать, что ему хотят сообщить такого важного.

— Но ты обещал! — на весь зал крикнул мистер Грин.

— Я обещал вам больше не геройствовать, — ощетинился Генри. — Но становиться злодеем… Никогда!

— У тебя нет выбора. Никто из рода Гринов никогда не служил добру, никто из них не переметнулся на светлую сторону, никто из них не отказывался от идеи захватить мир.

— Так может мне нарушить традицию? — съязвил сын.

— Ты смеешь мне угрожать?!

— А что если да!

— Ах, ты… — Мистер Грин схватил со стола тарелку и уже собирался в порыве гнева метнуть в сына, как вдруг, словно гром среди ясного неба, раздался голос миссис Грин:

— Молчать! Оба!

Казалось, что на следующую минуту время в зале остановилось: мистер Грин застыл с тарелкой в руке, Генри, приготовившийся принять удар семейного фарфора, прикрыл лицо руками, и даже огонь, доселе ярко полыхавший в камине, как будто сжался в страхе, втянув в себя жгучие языки.

— Генри, присядь, — наконец сказала миссис Грин, и Генри немедля послушался. — Ты тоже, Маркус. Можешь сесть.

Мистер Грин, всё ещё пребывающий в оцепенении, не сразу последовал примеру сына, и, только когда жена повторила своё разрешение, опустился на стул.

Выждав ещё немного, пока с лица мужа сойдёт багровая краска и все успокоятся, миссис Грин заговорила холодно и отчётливо:

— Генри, наконец наступил тот день, когда мы с твоим отцом можем сказать, к чему так долго тебя готовили.

— Скорее заставляли, — еле слышно пробурчал сын.

— На протяжении многих лет мы передавали тебе знания, которые безусловно сыграют свою роль в твоих будущих злодеяниях. Ни слова! — быстро скомандовала миссис Грин, видя, как сын уже раскрыл рот, чтобы возразить. — Эти знания очень ценный груз для тебя, в первую очередь потому, что тебе крупно повезло родиться в семье потомственных злодеев и не пришлось всё постигать самому, как это делают злодеи-самоучки. Но, к сожалению, мы не способны в полной мере подготовить тебя к трудностям, с которыми ты можешь столкнуться нос к носу, не способны дать тебе больше, чем имеем. И поэтому через месяц тебе предстоит отправиться в Селтфосс и проходить дальнейшее обучение там.

— Куда мне предстоит отправиться? — переспросил Генри.

— В Селтфосс, — невозмутимо повторила мать. — Это университет для злодеев. Один из лучших в мире. И лучший в Европе.

— Для злодеев? Почему-то раньше вы мне не говорили, что такие существуют.

— Между прочим, в Селтфоссе учился твой дед, — вставил мистер Грин ни к селу, ни к городу.

— Существуют. Просто мы считали, что до сих пор тебе не следовало этого знать. Лишний скандал нам был ни к чему, понимаешь?

Генри чувствовал, как внутри у него вновь зарождается неистовый ураган, желающий вырваться на свободу всплеском буйных эмоций. Но пронзительный взгляд матери не позволял ему этого сделать.

— Я никуда не поеду, — процедил он сквозь зубы.

— Не тебе это решать! — не выдержал мистер Грин.

— Маркус, держи себя в руках. Не забывай, тебе вредно много нервничать. Я удивляюсь, как на тебя ещё не нашёл приступ мигрени?