Надежда Первухина: Рыцарь Золотой Ладони

— Это же «Долорес Клейборн»!

— Верно. Выходит, до сих пор мои истории в других мирах читают. Ох, горе мне, горе! Сколько ж критики выносить приходится…

Со Степаном — королем ужаса наши путешественники просидели до утра. Туманное и росистое было утро. Путешественники продрогли, да и костер прогорел.

— Пора нам идти в Кутеж-град, — сказал Виталий. — Степан, вы нас не отведете? А то мы дороги не знаем.

— Ой нет, не пойду я туда, а то опять какие-нибудь покойники, то есть поклонники приставать начнут. Я вам в проводники лешего дам. Роман свет Сергеевич! Появись, голубчик!

— Ну чего тебе, — раздался в тишине недовольный голос. — Степан, стихи мешаешь сочинять!

— Выдь, покажися. Тут приличным людям помощь твоя требуется!

— Это откуда люди в нашем лесу? Интересно даже.

И перед ошеломленными путешественниками материализовался высокий худой паренек в посконных штанах и льняной рубахе, подпоясанной широким узорчатым пояском. Глаза у него горели желтым огнем и имели вертикальный зрачок.

— Доброе утро, — поздоровались с новым персонажем наши путешественники.

— И вам того же, — отбоярился леший Роман Сергеевич. — Это зачем я вам понадобился?

— Отведи их в Кутеж, — прижав руки к груди, попросил Степан — король ужаса. — Сам знаешь, мне в городе лучше не появляться, за мной сразу критики и поклонники гоняться начнут, как за зайцем, прости господи.

— Отвести штука простая. А что мне за это будет?

Путешественники смутились:

— При нас ничего ценного нет…

— Да я не об вас толкую, с вас и взять нечего. А вот со Степана… А, Степан?

— Хорошо, Роман Сергеевич, прочту я твой венок сонетов, обещаю.

— То-то же, — удовлетворенно щелкнул пальцами Роман Сергеевич. — Ну что, путнички, пойдем?

— Пойдем.

И леший Роман Сергеевич повел наших героев из лесу по одному ему известной тропке. Дорогой он читал им стихи и совершенно этим опустошил морально.

Во второй половине дня лес кончился, началось поле, заросшее ковылем и сурепкой. Вдали виднелись стены и купола башен.

— Все, — сказал леший у кромки поля. — Тут моя юрисдикция заканчивается, тут я вас полевому передам. — Э-ге-гей!

И он засвистел совершенно потрясающим свистом.

На свист прискакал симпатичный зайчик в летней пестрой шубке.

— Чего тебе, Роман Сергеевич, надобно? — нелюбезно спросил зайчик. — Я тут как раз такую зайчиху нашел…

— Зайчиха подождет, — сурово сказал Роман Сергеевич. — Видишь, вот путешественники. Паломники в Кутеж-град. Отведи их до городских ворот. Сам понимаешь, в поле я не могу.

— Хорошо, отведу. А что мне за это будет?

— Я не стану читать тебе новый цикл моих стихов, идет?

— О да, заметано!

Леший кивнул и растаял, слился с лесом, из которого вышел.

А зайчик повернулся к путешественникам пушистым хвостом и сурово сказал:

— Следуйте за мной!

И те (а что им оставалось делать?) последовали.

Заяц скакал торопливо, видно, ему не терпелось сбагрить путешественников и вернуться к зайчихе. Это и понятно…

Все торопились, поэтому на разговоры и осмотр достопримечательностей не было времени. Заяц подвел путешественников к городским воротам и сказал:

— Все, доставил! Пока!

Путешественники отдышались у закрытых ворот.

— Еще неизвестно, как нас в этом Кутеже примут, — пробормотал Виталий.

И тут ворота распахнулись.

И на наших путников посыпался дождь из крупных пушистых ромашек.

— Они пришли! — дурным голосом возопили какие-то девицы, как раз высыпавшие на путешественников ромашковый дождь.

Наши герои ступили на мостовую Кутеж-града. И тотчас оказались в плотном кольце празднично одетых горожан.

— Наконец-то! — вопили одни.

— Не чаяли увидать! — вопили другие.

— Со свиданьицем! — буянили третьи и лезли целоваться.

Словом, творилось что-то невообразимое.

— Эй, расступись! — послышались громовые и суровые окрики.

— Дорогу царице Тридевятого царства!

Путники переглянулись:

— Царица?

Расталкивая народ, к нашим героям двигалась толпа вооруженных мечами дюжих мужиков. За ними следовали красивые девушки в расшитых сарафанах. А по тому, что народ начал валиться на колени, стало понятно, что вслед за девушками идет сама царица Тридевятого царства.

Наконец царица остановилась прямо перед путниками. Она была очень красивой бледнокожей женщиной с веснушками и ярко-рыжими волосами, искусно заплетенными в толстую косу. Одета царица была в белый парчовый сарафан, расшитый жемчугом. Из-под подола виднелись ножки в изящных туфельках.