Юлия Плагина: Русские не сдаются!

— Я так понимаю, что мой следующий вопрос останется без ответа, но всё же уточню; от кого письмецо было?

— Аврелий, включи мозги! — возмутилась я его тугоумости. — Август ни за что не признается своим сыновьям в убийстве дочери, палача и остальных верноподданных, скорее всего, прикончили уже на следующие сутки, остаётся только один информатор, а по совместительству ещё и очевидец — Хан.

— Примерно такие же мысли посетили и нас, когда мы начали копаться в этой истории, только нам не хватала маленького кусочка, чтобы картина тех событий была завершённой: имени докладчика.

— Мальчики, от вас постоянно слышится "нас", "вы", "мы" и всё в том же духе, но ни разу "я", "он", "мне". С чего бы такая согласованности и конспирация? — резко перевала я тему на давно мучавший меня вопрос.

— Елена, иногда ты поражаешь своей недогадливостью, — нахально оскалился Солт, и тут же нырнул под обеденный стол, спасаясь от летящей в него тарелки (ну гневаться я соизволила, чего не понятного?). — Мы же братья, пусть и от разных браков, но всё своё детство, юность, зрелость…

— Какая нафиг зрелость? — заржал Веря. — Вы же ещё сопляки зелёные!

— …провели вместе, — добавил децибел в голос блондинчик. — Так что это никакая не конспирация, а уже закоренелая привычка!..

— Ты — зеленоглазый блондин, он — черноглазый брюнет… Мамани были разными? — соизволила я таки снизойти до уточнения.

— …И не надо так ехидно улыбаться!.. Я родился в законном браке, а Вирд — от известной княжны, которая имела неплохое влияние на Совет Старейшин, но Август прикинул, что у обиженного княжеского семейства могут возникнуть вполне обоснованные претензии и забрал к себе своего второго сына. Как только закончили с оформлением всех формальностей, и Вирдариэль был признан законным наследником, то его подселили ко мне в колыбельную!

— Или это тебя выселили из неё, дабы мне было там удобно! — засмеялся чернявый и шикнул на змеюку, которая попыталась спионерить у него кусок яблочного пирога (сладкоежка мой тридцатиметровый!).

Засопев, анаконда полезла ко мне жалобиться, а Солт и Аврелий смогли вдоволь налюбоваться на семейную картину "Мамка щас всем накостыляет, кто обидел её золотко!", в исполнении меня и Вирда. Пробежав парочку кругов по столовой, наконец-то смогла ухватить чернявого за шикарные волосы, и, намотав их на руку, принялась дёргать за уши, выкручивать нос с лёгкой горбинкой и ругаться плохими словами, обещая, что в следующий раз будет намнооого хуже и больнее. Вирд внял моим скромным воспитательным "беседам" и сам полез к анаконде, предлагая половину наивкуснейшего десерта.

— А где сейчас находятся Август и Артемон? — отдышавшись, вопросила я, с умилением наблюдая за вытянутыми лицами мужчин.

— В Мирайне, — отлепился от косяка Дантаниэль, и, продолжая похихикивать, продолжил, — Станислава там же, помогает готовиться к свадебному ритуалу.

— Ой, а кто у нас брачуется? — влез Аврелий, невинно хлопая глазками, отчего создавалось впечатление милого и доброго мальчика-одуванчика, а не злобного, страшного и противного Верховного демона.

— Селениэль и Виаллеминиан ди Фонтен. Кстати, мы все тоже приглашены!

???

Дантаниэль

Озадачив темой свадебного подарка всех собравшихся, самым наглейшим образом смылся к себе в комнату, надеясь хоть какое-то время побыть в тишине и попытаться разобраться со своими чувствами, да и вообще со всем тем, что случилось за последние три месяца.

Замкнув на всякий случай дверь на ключ, придвинул к ней ещё и комод, во избежание незваных гостей, а компания-то собралась что надо, запрутся ко мне, а я весь такой… расслабленный!

Набрав полную ванну горячей воды, я с блаженным стоном погрузился в живительную влагу, которая обняла и приласкала меня, словно материнские объятия. В горячей водичке нежился я долго и капитально, так что по истечении энного количества времени, меня всё-таки пробрало на "покушать", поэтому пришлось вылазить и идти одеваться, а то голым показываться в столовой как-то неприлично.

Как ни странно, но дома никого не было: ни этой замечательной гоп-компании, ни моего батюшки (тьфу ты, чтоб ему икалось!), ни Дели с Рисей… Ура, живём!

Захватив полный поднос разнообразной снеди, я в спешном порядке вернулся к себе в покои и снова забаррикадировал дверь (так, на всякий случай…). Минут на десять я выпал из жизни, полностью поглощенный едой; утолив немного голод, прилёг на кровать, решив, что от непродолжительного сна плохо никому не будет. Стоило мне только прикрыть глаза, как я провалился в чёрную воронку, которая сулила мне сон без каких-либо сновидений, но как говорит Станислава — не с моим счастьем…