Елена Жаринова: Лучший из миров

И мы снова побежали.

Оказавшись в центре зала, мы встретились взглядом с двойниками. Кажется, я услышала изумленный возглас папы. А потом обнаружила себя в очереди, с билетом в руке.

— Марусь, ты что уснула? Давай билет, — одернула меня мама. Девушка звучно проштамповала мои документы. Когда мы прошли контроль, мама пригляделась ко мне:

— Ты что такая красная? Хотя здесь душно…

Я поднесла ладони к горящим щекам. Шеки, губы, глаза, даже нос — все горело от поцелуев. Мы прошли паспортный контроль, сдали багаж, нас пригласили на посадку…

— Марусь, ты мне скажи, ты-то хоть видела, — начал папа, когда мы уже сидели в самолете. — Я снова видел ту же девочку, что и вчера на анимации. Ну вылитая ты! Просто чудеса какие-то!

Я пожала плечами.

— Тебе показалось. Таких чудес не бывает.

Папа с мамой переглянулись и расхохотались.

— Во какая у нас взрослая дочка! Уже не верит в чудеса!

— Дамы и господа! — объявила стюардесса. — Наш самолет готов начать полет. Просьба пристегнуть ремни безопасности. Экипаж самолета желает вам приятного путешествия.

Самолет начал разбег, а потом оторвался от земли. Я до рези в глазах смотрела в иллюминатор, словно надеясь с высоты птичьего полета разглядеть кого-то. А потом все скрылось в облаках.

Вот и конец истории…

Дома меня сразу же накрыло ощущение легкой амнезии. Наши приключения были слишком невероятными, чтобы воспринимать их как воспоминания. Сон? Фантазии? Что-то в этом роде, но никак не правда. Подружки расспрашивали меня про Турцию. Я вяло отвечала про пляжи, про рафтинг, про шведский стол и дискотеку. Подружки сделали вывод, что мне не понравилось.

Мы встретились с Гуськовым. Грустная это была встреча… Меня вдруг стали раздражать его прыщи и оттопыренные уши. Мне не хотелось больше быть своим в доску парнем. Стало неинтересно лазать с ним по крышам и выбирать в специальных магазинах рыболовные снасти. Он обиделся на меня, бедняга. Но я ничего не стала объяснять. Как объяснишь, что детство для меня кончилось этим летом?

Парни, кстати, стали обращать на меня внимание. Уж не знаю почему. Может быть, потому что я загорела и постройнела. Меньше щек, больше глаз…

Юче я так и не написала. Я зашла на сайт "Крокуса", нашла там адрес электронной почты… Несколько раз я даже начинала письмо, но тут же все стирала. Слова не складывались. Привет… Дорогой Юче… у меня все хорошо, как у тебя… Это же ерунда, правда? Я так боялась разлуки… Но чем больше проходило времени, тем меньше оставалось во мне живого чувства. Наша с Юче история прошла по кромочке настоящей любви, но так и не шагнула за край. Она осталась в мире чудес, где возможно все самое страшное и самое хорошее. А может, нам просто не хватило времени…

С Ариной я тоже не переписывалась. Я завела страничку, но не в "Одноклассниках", а "В контакте". Отличная штука, чтобы шутить, болтать, рисовать друг другу открытки и посылать веселые видеоролики. То, что мы с Ариной пережили вместе, было другого формата. И оно тоже осталось в стране чудес.

Осенью я пошла в одиннадцатый класс. Экзамены, подготовительные курсы, недосып, сумасшедший дом… Тут в пору забыть, как тебя зовут. Так что если вы спросите меня, правда ли то, что я рассказала, мне сложно будет вам ответить…

В конце любой истории хорошо бы добавить мораль. На первый взгляд, наши похождения — это иллюстрация к пословицам вроде "не буди лихо" и "не зная броду".

Моя мораль другая. Раньше мне казалось, что наш мир очень маленький, замкнутый в пределы земной атмосферы и оторванный непреодолимыми расстояниями от других миров — если они есть. Когда задумываешься об этом, начинаешь ощущать себя в клетке. Ведь не столь важно на самом деле пересечь эти пределы, важна возможность. Теперь, когда я смотрю на глобус, меня охватывает счастье. Но когда взгляд мой падает на крошечную точку на берегу Средиземного моря, я грустно улыбаюсь. Мир бесконечен вширь и вглубь, я знаю это наверняка. Он безгранично больше любых, самых смелых фантазий. Но есть в нем особое место, с которым навсегда связана моя душа…

В самом прекрасном из миров начинался вечер. Мальчик раскачивал качели так, что они взлетали высоко-высоко. Но девочка совсем не боялась. Теплое закатное солнце падало на ее счастливое лицо. Она громко смеялась, и тогда бело-рыжий пес вскакивал с належанного места в траве и заливался лаем.

Но мальчика что-то беспокоило. Он то и дело хмурил брови, глядя на свою беспечную подругу. Наконец он осторожно остановил качели.