Ольга: Однажды в Подлунном Лесу

— Если бы я хотел пристрелить, то попал бы. Кстати — а чего же я не хотел-то?..

— А кто из замка уехал, выставив меня перед всеми полной идиоткой?

— Ты меня прогнала, вот я и уехал.

— Слушай, ты от ответа-то не увиливай! — Голос принцессы зазвучал угрожающе.

— Это я-то увиливаю? Да я таких точных ответов даже учителям в детстве не давал!

— От главного вопроса — увиливаешь! Ты на мне жениться собираешься, или к девицам своим поедешь?

— После этого безобразного выяснения отношений? — поднял брови Эйван. — Конечно, собираюсь!

Делла почувствовала, что теряет дар речи второй раз за время разговора.

— Ты это серьёзно? — уже намного тише спросила она.

— Слушай, ты во время брачной ночи тоже будешь спрашивать, серьёзно это я или нет? — Царевич тоже сбавил тон. Потом протянул к Делле руки и, не встретив сопротивления, привлёк её к себе.

— А как же Лидия и эта…как её…Потеха? Или обе сразу? — спросила принцесса, поднимая на него глаза.

— Ах, в этом всё дело?! Убью Пашку, — от души пообещал Эйван.

— Ну вот, чуть что, сразу Пашка! — обиженно донеслось из-за ближайшего дерева.

— Пашка! — гневно крикнул царевич. — А ну-ка выходи немедленно!

— Да вот он я, вот, — отозвался слуга, выбираясь из-за ветвей. — Должен же я был убедиться, что у вас всё в порядке. А вы, барышня, не извольте беспокоиться, — обратился он к Делле. — У Лидии шрам через всё лицо, а Забава — та и вовсе от рождения одноглазая.

— Что, правда??? — хором переспросили принцесса с царевичем. Эйван слегка побледнел, видимо, представил, что бы было, если бы он всё-таки женился по воле отца.

— Чистая правда! — Пашка ударил себя кулаком в грудь с видом заправского вруна.

— Всё ясно, — негромко подытожила Делла. — Как сказала бы Лилит, "Ложь, конечно, но суть от этого не меняется".

— Пашка, скажи-ка мне лучше другое, — спросил Эйван, подозрительно прищурившись. — Ты один должен был убедиться, что у нас всё в порядке, или кто-то ещё почувствовал такую потребность?

— Э-э-э…А-а-а… — стушевался Пашка, периодически косясь в сторону деревьев. — Ну, один вроде бы как. Кажется.

— Ну, вот и хорошо, — ласково сказал Эйван, тоже бросая беглый взгляд на густую растительность. — Потому что я как раз хотел с тобой посекретничать. Видишь ли, ещё до того, как я из дворца ушёл, отец мне рассказал, что надумал Бравлина женить. Женщина вроде бы как хорошая, — продолжал он, начисто игнорируя громкий хруст сломавшейся неподалёку ветки, — добрая, отзывчивая. Богатая, опять же, и связи полезные имеет. Правда, ей сорок четыре года, но это же в семейной жизни не главное, правда?

Из-за деревьев раздался громкий треск, наводящий на мысль о медведе, шедшем на задних лапах, но неожиданно приземлившемся на филейную часть.

— Верно, твой отец и батюшке моему об этом отписал, — подхватила Делла. — Правда, там было написано не сорок четыре года, а сорок восемь, но ведь разница невелика.

— Ну, значит, сорок восемь, наверное, я неправильно запомнил, — покаялся царевич.

— Но там ещё было написано, что он и Эдуарда собирается женить, на её родственнице, — продолжила Делла. — На страшей сестре, стало быть.

Теперь резкий хруст раздался с другой стороны.

— Теперь ты поняла, почему надо ходить на сеновал? — спросил у принцессы Эйван.

Делла согласно покивала.

— Изоляцией спальни от внешнего мира я займусь лично, — предупредила она.

— Вместе займёмся, — пообещал царевич. — Так, Пашка, приводи в чувство этих залегших в кустах медведей, и нагоняйте.

Обнимая принцессу за плечи, он ускорил шаг.

Лес вскоре закончился, сменившись широким лугом. Делла и Эйван шли по тропинке, о чём-то негромко переговариваясь, довольные, что во всяком случае здесь за ними никто тайком наблюдать не может.

Выпорхнув из высокой травы, чёрный ворон уселся на ветку мимозы и некоторое время смотрел им вслед. Потом одобрительно каркнул и, расправив крылья, полетел рассказывать добрую весть своей хозяйке.