Светлана Шипунова: Дыра

— У меня тоже нет.

Вовка еще налил самогона — отцу и себе:

— Слушай, пап, а что, это серьезно насчет конца света? Ты сам веришь или нет?

— Серьезно. Так что можешь долг не отдавать, они ему все равно не понадобятся, — сказал Козлов и вышел из кухни.

Вовка допил и тихо выругался. Номер не прошел.

А в детской Нина сидела на диване и рыдала, наблюдая, как Вероника достает из шкафа и кидает в школьную сумку свои юбки и кофты. Козлов заглянул, сказал: «Да успокойся ты, пусть эта дура идет!» — и пошел спать.

Засыпая, он думал о том, что завтра надо будет срочно собрать политсовет партии и обсудить сложившуюся ситуацию — кто виноват и что делать. Пока инициативу не перехватил Нетерпыщев.

В Москве тем временем стали постепенно забывать про Гогу. Поначалу много говорили о нем по телевидению, строя догадки одна другой ужаснее. То говорили, что он, вероятно, похищен чеченскими террористами с целью получения выкупа и все ждали, когда сумма выкупа будет названа и начнется обычная торговля. Но из Грозного шли сообщения о том, что никакого Гоги в Чечне нет, никто его не захватывал, тамошние власти валили все на российские спецслужбы, а те, в свою очередь, хранили гордое молчание. Потом появилась версия, что он удрал за границу и спокойно проживает где-то на Мальдивских островах, в собственном, заранее купленном доме, при всех своих миллионах. По этому поводу Госдума даже сделала запрос в Генеральную прокуратуру, но ответа никакого не получила, там было не до Гоги — в очередной раз менялся генеральный прокурор. Что касается семьи и нескольких близких человек из окружения пропавшего, то они были уверены, что произошло заказное убийство, что это дело рук его политических врагов и конкурентов по бизнесу, и молчали, опасаясь теперь за свою собственную жизнь. Партия, к которой он формально принадлежал, на своем очередном съезде обвинила в «трагическом исчезновении с политической сцены такого выдающегося деятеля демократического движения, каким был…» — коммунистов и пообещала, что не простит им этого никогда. «Нас хотят запугать, — высоко задирая голову и раздувая ноздри, говорил, словно у гроба товарища, один из лидеров партии, хотя на самом деле стоял в этот момент на трибуне, — но мы не из робкого десятка! Нас не запугаешь!» За спиной у него маячили при этом четыре охранника и еще трое сидели в первом ряду в зале.

Шло время, и другие важные события оттеснили на задний план историю с пропавшим полити-ком-миллионером, а вскоре о нем и вовсе перестали вспоминать и что-либо говорить.

И вдруг в конце сентября в дирекции одной из телевизионных компаний, где Гоге принадлежал основной пакет акций, раздался звонок, и голос самого Гоги произнес как будто с того света (такая плохая была слышимость):

— Это я.

Далее опешивший и не сразу поверивший своим ушам генеральный директор канала, успевший за это время прибрать к рукам оставшееся бесхозным телевизионное хозяйство, узнал, что настоящий хозяин жив-здоров, был действительно похищен, но никакими не чеченцами, а самым настоящим НЛО (в этом месте разговора гендиректор решил, что Гога звонит из сумасшедшего дома) и теперь находится в городе Тихо-Пропащенске…

— Где-где? — переспросил гендиректор.

— В Тихо-Пропащенске.

— Где это? — с ужасом спросил гендиректор.

Произошла пауза, видимо, говоривший сверялся с картой, после чего сообщил:

— Примерно 45 градусов восточной долготы.

«Одно из двух, — подумал гендиректор, — или он действительно звонит из психушки, или кто-то нас разыгрывает». Но голос был Гогин, и интонация неподражаемая. Гендиректор решил дослушать этот бред до конца, а там уж решить, как реагировать.

Еще в течение нескольких минут голос с того света требовал немедленно прислать за ним самолет, в противном случае грозил крупными неприятностями лично гендиректору, всей телевизионной компании и еще кое-кому в Москве. Не успел гендиректор ответить, как на том конце провода послышались щелчки, шорохи и протяжное гудение, похожее на вой ветра в трубе. Гендиректор сообразил не класть трубку на рычаг, связался с телефонной станцией и поинтересовался, откуда был звонок. На станции долго выясняли и сказали, что точно сказать не могут, но откуда-то издалека, предположительно из Дальневосточного региона.

Гендиректор посидел, подумал и решил, что если все это правда, то можно раскрутить из этой истории неплохую сенсацию. А если неправда, — тем хуже для Гоги и лучше для всех остальных, но сенсацию все равно можно раскрутить. Подумав так, он вызвал к себе ведущего обозревателя канала и шефа новостных передач.