Джон Де Ченси: Невеста замка

— Ясно. Но повтори-ка еще раз, что мы пытаемся сделать.

Хохстадер уселся у компьютера и повернул кресло таким образом, чтобы оказаться лицом к лицу с Максом.

— Я загрузил в компьютер все доступные мне данные об Андреа. В частности, в нашем распоряжении есть результаты прямого сканирования твоей памяти. Это максимум возможного. А пытаемся мы вызвать ее — так ведь?

— Вызвать ее, — повторил Макс. — С помощью магии.

— Правильно, но это магия, можно сказать, техническая. Машины в лаборатории способны сделать почти все что угодно. К примеру, материализовать совершенно невообразимые предметы и даже людей. Обеспечь их нужным количеством данных, и они исполнят любое твое желание. Если все пойдет как надо, Андреа материализуется вот на этой платформе и будет в точности такой, какой сохранилась в твоей памяти. Она вернется к тебе.

Макс покачал головой.

— Понимаю. Но у меня вот какой вопрос: это будет настоящая Андреа или просто… ну, одна видимость?

Хохстадер предостерегающе поднял руку.

— В такие дебри залезать не советую. Тебе же станет хуже, если ты станешь задаваться этим вопросом. Никто не может дать тебе на него абсолютно достоверный ответ.

— Почему?

— Ох, тут все дело в квантовой теории. Ты когда-нибудь изучал физику?

— Только в средней школе.

— А-а. Ну, в таком случае лучше выкинь все это из головы. Считай так — Андреа существует только в твоем восприятии. Если у нас все получится, ты будешь воспринимать ее, и, следовательно, она будет существовать. Улавливаешь?

— Не совсем. Это так сложно!

— Согласен. Мой тебе совет — попытайся просто плыть по течению.

— Плыть по течению…

— Не нужно ничего анализировать. Это нелинейный эксперимент, он выходит за рамки всякой логики. Понимаешь, что я имею в виду?

— Нелинейный. За рамки логики, — как заведенный повторял Макс. — Вроде бы понятно…

— Ты, по-моему, помешан на восточной философии и не воспринимаешь термины, присущие западному образу мышления.

Макс кивнул с мрачным видом.

— Так всегда было. У меня внутри все сопротивляется, когда я пытаюсь прорваться сквозь завесу майи.

— Ну вот, я и говорю… Что? О чем ты? Сложив руки, Макс не отрывал взгляда от пустой металлической платформы, установленной посреди всей этой груды непонятных механизмов. Над ней парила огромная медно-красная сфера, свисающая со стрелы подъемного крана, являющегося частью еще более огромной машины.

— Неважно, — ответил Макс.

— Пожалуй. — Хохстадер снова повернулся к панели управления и забарабанил по клавиатуре.

Между механизмами теперь сыпались каскады искр, а истерический вой машин достиг такой громкости, что Макс, не выдержав, заткнул уши. Однако все его внимание было приковано к платформе и медно-красной сфере над ней. Между тем и другим начался интенсивный обмен энергией, в обоих направлениях били ослепительные разряды. В конце концов сфера исторгла мощный конический сноп лучей, заливший платформу розоватым светом, и в центре этого светового безумия начало что-то формироваться…

— Похоже, перегрузка! — закричал Хохстадер. — Иди сюда!

Он подвел Макса к пульту и указал на огромный переключатель с изолированной рукояткой.

— Как только Андреа начнет появляться, разорви соединение, подними этот тумблер. Понял?

— Что это?

— Главный тумблер. Я давно собирался установить тут автоматический прерыватель, но не смог найти достаточно мощного. Таких просто не изготавливают.

— Понял.

Хохстадер вернулся на свое место, и огненный фейерверк возобновился.

Вскоре на платформе начала вырисовываться человеческая фигура, постепенно становящаяся все более отчетливой. Поначалу она выглядела цилиндрической, потом на ней появились изгибы, явно женственные. «Прямо экспонат анатомического музея», — подумал Макс. Сначала проступила костная структура, потом внутренние органы, системы кровообращения, мышцы и наконец кожа. Затем на теле сформировалась одежда. Лицо все еще было недостаточно детализировано, чтобы стать узнаваемым. Процесс продолжался. С каждым мгновением фигура наращивала плоть, становилась все более реальной.

И вот лицо обрело вполне определенные черты, и Макс, совершенно потрясенный, разинул рот.

Перед ним стояла Андреа, в старой замшевой куртке Макса, той самой, с кисточками.

— Перегрузка! — завопил Хохстадер. Макс стоял словно приклеенный, не сводя взгляда с давно утраченной Андреа, которую он когда-то так хорошо знал и любил.