— Пять штук баксов, — сказала Лиля. — Богатенький студент.
— Конечно, когда батя заряженный, можно много себе позволить, да, шнырь?
Тут бандит с фонарем ударил Леху ногой прямо по неприкрытым гениталиям. Того согнуло, а выпитое и съеденное вечером выплеснулось на травку.
— Кончай его и пошли… — сказала Лиля, плюя на дорогую Лехину рубашку.
— Ща, все будет.
Бандит с ножом уже наклонился, чтобы полоснуть Леху по горлу, но вместо этого из темечка у него брызнул фонтанчик крови, а мигом позднее такой же выстрелил из задницы — это пуля прошила его насквозь.
— Что за хуйня? — подскочил третий мужик.
Державший фонарик осветил пространство справа, луч выхватил худого бледного мужчину с пистолетом в руке…
Этой ночью в Смоленске умерла четверка грабителей, счет их жертв за последние пять лет составлял примерно двадцать восемь человек.
Сходку назначили на семь, но пришли все пораньше. Во-первых, никто не хотел, чтобы Николай Викторович явился до него, а во-вторых, все же в ресторан идти, а не на склад какой-то — тут и выпить есть чего, и закусить. Разумеется, других посетителей кроме вот этих в ресторане нет, а если бы и были, сдернули бы сразу. Достаточно одного взгляда или обрывка фразы и сразу понимаешь — с такими людьми и поодиночке встречаться опасно, а если у них сходняк…
Когда Николай Викторович, по кличке Зуб, вошел в главный зал ресторана, остальные уже тяпнули и горланили направо и налево, перемежая человеческую речь феней с матом. Пока Зуб оставался незамеченным, гомон угрожал перейти в ор, но как только Федя Гатчинский разглядел низенькую фигурку рядом с вешалкой, он толкнул в бок соседа, а тот поднялся и сказал, прерывая шум:
— Николай Викторович! Здравствуйте, дорогой вы наш! А мы тут, пока вас ждали, уже…
— Да, я вижу, — сказал Зуб и прошел к голове стола — его место никто не посмел ни занять, ни оспорить. — Я приветствую вас всех.
Полупьяные беседы, конечно же, стихли, раздались нестройные и весьма льстивые приветствия. Зубу желали долгих лет жизни, здоровья, брачных успехов с новой молодой женой и прочих благ — можно подумать, все сошлись здесь, чтобы его именины праздновать, а не решать серьезные вопросы о сферах влияния.
Утонув в глубоком кресле, и немного поерзав, Зуб поднял руку, заканчивая возгласы и начал:
— Все мы знаем, что произошло недавно, — сказал старик сухим голосом. — Гаврила пытается прибрать к рукам Ростовскую область. Не думаю, что стоит объяснять, что нам это не особенно нужно.
Все лица сразу сосредоточились, те, кто имел лысину, покрыли ее морщинами, изображая напряженную работу ума. Хотя и пню ясно — решать все за всех будет Зуб, и скорее всего, последуют «карательные меры». Так Зуб называл тривиальные разборки. Да и знал каждый, что будет на этом ужине, так сказать, в деталях. Сначала выступят наиболее «авторитетные» люди и поведают о неправоте ставропольского смотрящего, следом, Зуб подведет итоги и спросит мнения сошек помельче — обычных исполнителей. Те, в свою очередь, послушаются высказанного до этого мнения и выскажутся за резню. А уж потом начнется пир горой и завершится он развозом собравшихся по саунам или еще куда, но весело будет, это точно. Так бы и произошло, если бы посредине речи Зуба в ресторан не зашел молодой мужчина с длинными белыми волосами и очень измученным видом.
Само собой, на улице стояла охрана, да и в гардеробе тоже мялись телохранители многих бандитов, поэтому появление нежданного гостя всех, слабо сказать, удивило.
— Ты кто… — начал Зуб, поднимаясь с кресла и замер. В голове его появилось ровное пулевое отверстие, он так и остался стоять, опирая руки о столешницу.
Сразу за ним в подобных позах застыло еще несколько мужиков, попытавшихся подняться. В обеих руках Барс держал по пистолету с глушителем и стрелял ими одновременно, причем, в разных направлениях. Из пятнадцати преступников за пару секунд в живых осталось всего семеро — эти не делали попыток подняться.
— Ты хоть понимаешь… — начал самый старый из оставшихся, но пуля в лоб перебила его на половине фразы.
— Говорить здесь буду только я, — сказал Барс спокойно. — И не с вами.
Убийца подошел к столу и положил на него пистолет. Второй все так же поднят, ожидая, когда кто-нибудь пошевелится. Барс взял фужер коньяка, недопитый преступником, который больше всего походил на минотавра. Коричневая жидкость скрылась в горле, Барс приподнял подбородок немного вверх и начал:
Читать дальше