Виталий Акменс - Царствие бесное

А вот второй в ихней паре был уже знакомый, худощавый парень с баулом. В полный рост он казался высоким, длинным, и даже багаж не портил ему изящности бесшерстного кота… или нет, скорее, оленя. Благородного… мда. У него был живой голос. Тихий, правда, и с мутнотцой, но не тряпочный, не зомбячий и не компьютерный, хоть на том спасибо. Да и лицо не такое уж бледное, каким казалось с боку.

– …Да нет. А, это самое, где мы вообще находимся? Просто тут это… дорожный указатель… был. И там какое-то Френово… или Фроново, семь километров…

– Да, это село наше центральное, но до него еще далеко. Мда. Неудачное конечно, место. Дорога – не дорога, а одно название. Еще шоссе зовется. Хорошо машин мало. И людей. Редкостная глушь, я вам скажу, и как вы только сюда заехали? Ой, а можно полюбопытствовать, что это у вас такое мощнецкое за спиной?

За спиной? Марина только теперь обратила внимание, что блестящая округлая штуковина в пакете, которая не помещалась в рюкзак, теперь не просто венчает гору за плечами молодого человека, но и возвышается над головой. Большой, блестящий бублик в белом пакете, вдвое шире головы, был просто вылитым нимбом. Особенно если смотреть анфас и одним глазом. Святой странник. Преподобный инопланетянин. Да еще и воскресший минуту назад. Как и все мы тут. Марина невольно улыбнулась, но парень этого не заметил. Джентльмены уже вовсю разговаривали.

– Да это же… это ж просто замечательно! – восторгался мсье в пиджаке. – Я видел эти ролики, ну, знаете, где молнии бьют как настоящие, метра на два, а их прямо руками ловят; даже не сразу поверил, что это не монтаж. Ведь это по-настоящему, да?

– Ну, да. Но я такие пока не делаю. У меня так, полметра.

– Полметра? И вот с этой вот катушкой у вас за спиной можно создавать молнии в полметра?!

– Не, за спиной нельзя. Нужно подключить к сети. А потом мырмыртрансформатормырмырмыргенератормырмыр…

Господи, да они спелись! Технари! Конечно, еще в маршрутке было ясно, что этот парень технарь до мозга костей. Но господин в пиджаке, этот чуткий, интеллигент еще минуту назад беспокоился о ее здоровье, ужасался крови, готов был подхватить на руки при первых признаках обморока! И вот, пожалуйста, не прошло и минуты, и все, как пустое место, досадный кровавый комок, (почему-то еще живой!), безобразный, нагло стоящий посреди дороги и отвлекающий от важного разговора настоящих… ЗАДРОТОВ!

– …Серьезно? То есть вы хотели обменять все это богатство на восемь маленьких деталек?

– Ну почему маленьких? Это ж мырмырмырсорокшестьиксцэмырмырмыр! Не кирпичи конечно, но с радиатором мырмырмыркиловаттмырмыр. Просто надо мырмырмыртранзистормырмырмырдиодмыр…

– Слушайте, а как вы ими будете генерировать? Я читал, что вроде бы нужна искра…

– …Да, да, это раньше все делали, но сейчас можно это сделать гораздо удобнее. Все очень просто: мырмырмыртранзистормырмырмыртрансформатормырмырмыр…

…Поразительно, еще минуту назад она была готова умереть от разрыва всего и сразу, если ее не оставят в покое, и как можно скорее! Мечты сбиваются. Стоит только захотеть.

«Что же делать?», подавилась Марина этим возгласом, так и не вырванным из горла. Она окончательно осознала себя, одну, еле живую, на этом безликом, безрадостном и безмашинном полпути к родному скучному дому, где все по-старому, по доброму, и даже накажут любя. Маршрутки больше нет, маршрутка умерла, а водитель… водитель…

Мужчина с кровью на лбу тут же скривился, едва она сделала шаг в его сторону. Он все еще сжимал у уха телефон и еле держался от злости. Женщина тоже отпрянула и, кажется, перекрестилась. Что им сказать? Помогите? Но ведь они такие же пострадавшие, такие же застрявшие в своей собственной стране, провалившиеся и не знающие даже, где точно находятся. Они не помогут. Они не помогут, даже если за ними скоро приедут родственники, на машине с новехоньким, вычищенным до блеска салоном, в который влезли бы еще двое несчастных. А что, бензин нынче дорогой, а тут с одного двести, с другого триста, и вот, уже жить можно! А трупы нет, не берем, нерентабельно, вечно то не заплатят, то с гайцами подставят. Ах, вы живая? Что вы говорите? Не хотела? Пыталась спасти, вызволить, искупить? Ну что ж, тогда уж вам сам Бог велел искать того, кто в вас нуждается, а мы уж как-нибудь сами… а то вдруг мы тоже разобьемся, и вы нас так заботливо во искупление убьете в попытке спасти?»