Жан Рэ - Семь Замков Морского Царя [Романы, рассказы]

— Значит, вы тоже? — пробормотал бывший писец. — Но вы немного перестарались. Это надо вернуть.

И он протянул руку к богатой добыче.

— Никогда! — рявкнул второй, и нанес страшный удар по голове Клермюзо массивным медным фонарем. Бедняга рухнул, едва успев прошептать грабителю:

— А я… Я считал вас едва ли не святым… Ах, Иуда…

Так благодаря невероятному совпадению случайностей этой преступной ночью три слова: святой, Иуда и ночь не только оказались рядом, но и слились в одно целое.

Действительно, тут имело место совпадение случайностей… Но можно ли быть уверенным?

— Церковь открыта… Не отпускайте мою руку… Позвольте мне помочь вам… Если вас пугает темнота, вам лучше закрыть глаза.

Транквиллен сильнее стиснул руку Мариельды; ни обычная темнота, ни густой мрак никогда не пугали его, но сейчас он чувствовал исходящую от тьмы угрозу.

Он попытался прогнать охватывавший его приглушенный страх, негромко заговорив со своим гидом.

— Почему церковь открыта в такое время?

— Это ночь святого Себальда.

— Это достаточный повод?

— Возможно… Я не знаю… Вы слишком много говорите. Мариельда помогла ему подняться по ступенькам, затем провела переходом, погруженным в чернильную темноту, где его то и дело задевало нечто мягкое и непонятное.

Неожиданно он увидел раку; казалось, что она не столько купается в молочном свете, сколько сама испускает его; сооружение, похожее на ограду для певчих, обрамляло три устланных бархатом ступени, и с возвышавшейся над ними раки распространялось странное сияние.

— Что, рака освещается снаружи? — спросил Транквиллен.

— Нет, свет исходит от нее… Ведь это ночь святого Себальда…

Молодая женщина усадила Транквиллена на сиденье из полированного дуба.

— Больше я ничем не могу помочь вам, герр пастор. Я должна уйти из церкви. Как только вы услышите звон серебряного колокольчика, доносящийся из клироса, вам нужно будет отдать салат-латук серебряным улиткам.

— Скажите, Мариельда, почему вы оставляете меня в неведении, хотя я вижу, что вы полностью доверяете мне?

Странный лунный свет достаточно хорошо освещал молодую женщину, и священник смог увидеть, что она стиснула руки жестом отчаяния.

— Да защитит вас Господь от ужаса, блуждающего в ночи! — простонала она и скрылась в темноте.

— От ужаса, блуждающего в ночи… — повторил Транквиллен. — Это фраза из песнопения Давида, из его бессмертного псалма…

Где-то в глубине церкви пронзительно зазвенел колокольчик, замолчавший после трех отчетливых нот.

«Теперь, или никогда! — подумал Транквиллен, доставая из кармана листочки розового латука. — Все это настоящий бред, и я скоро буду упрекать себя за совершенные глупости».

Но он уже протягивал салат большой серебряной улитке. Через мгновение он перестал думать об упреках; ему только огромным усилием удалось удержать листочки в дрожащих руках, когда он увидел, что улитки принялись поедать салат.

Они жадно и очень быстро пожирали листочки салата, протянутые им священником.

В это мгновение ему почудилось, что на поверхности раки зашевелились и другие фигурки; вероятно, они пытались привлечь его внимание. Затем он почувствовал, как кто-то хлопнул его по плечу.

Тот, кто молча оказался рядом с Транквилленом на неудобном сидении из полированного дуба, отнюдь не обладал способностью вызывать ужас.

Рассеянный свет, исходящий от раки, позволил священнику разглядеть человека неопределенного возраста и совершенно обычного вида, с тревогой смотревшего на него.

— Господин Сорб, — сказал незнакомец, — или, может быть, я должен называть вас отец Транквиллен, что мне кажется предпочтительным? Итак, сейчас настала одна из печальных ночей святого Себальда, и именно в церкви этого незначительного святого, имеющего мало отношения к вечному свету, заканчивается приключение, похожее на странную историю. Начнем с переделки известного…

— Переделки? — с недоумением пробормотал священник.

— Точнее, перескажем известное с использованием мира виртуальных образов… Вот так…

Он медленно коснулся своего лба, и Транквиллен не смог сдержать испуг: на бледном лбу незнакомца появился рисунок ветки, изображенный красными линиями.