Марина Комарова: Дом потерянных душ [litres]

Присела на балконные перила, совсем по-девчоночьи заболтала ногами. Дворовый кот поднял голову и задумчиво посмотрел на неё. Чу-у-у-ет… Чует, что кто-то приблизился к симпатичной темноволосой женщине, которая подкармливает его и гладит длинными нежными пальцами.

– Как тебе не стыдно подглядывать? – спросил из ниоткуда возникший собеседник.

Дрёма снова взялась плести сны. Лишь искоса глянула на него. Снова потерял человеческий облик. Тело не разглядеть, лицо – тёмное пятно. Только вот взгляд хорошо чувствуется. Острый такой, внимательный. Пронизывающий пространство и время. И руки… длинные, умелые, ловкие. Этими руками он держит покой города. Не зря же Долгоруким прозвали.

– Не стыдно, – хмыкнула Дрёма. – После того, что богинка наделала, надо же удостовериться, что у моего мальчика всё в порядке.

В ответ – короткий смешок, подхваченный ветром.

– Твоего?

– Угу, – кивнула Дрёма, и колокольчики на плетении снов нежно зазвенели. – Уж только не помню в каком там поколении. Род, поди, веков пятнадцать-то идёт. Но, как видишь, силы до сих пор хороши. Знатно ходит по снам. К тому же… богинка эта, гадина, пришла тут, порвала мне всю плоть из снов, которую я плету каждую ночь. Разве ж такое годится, Гюрг?

Он покачал головой.

– Не годится. Не люблю, когда чужаки тут свои правила вводят. Пришёл в гости – будь вежлив.

– Да-а-а, – выдохнула Дрёма, ещё раз глянув в окно.

Прислушалась.

Спят.

На тонких губах, едва-едва виднеющихся на тёмном лице, появилась улыбка. И правильно, так и надо.

– Пройдёмся по небу? – спросил Гюрг, деликатно предлагая взять его за локоть.

– Пройдём, – шепнула Дрёма и разжала длинные нечеловеческие пальцы.

Ветра подхватили плетение снов и, мягко позванивая хрустальными колокольчиками, понесли его над погружённой в сон Москвой.

Syn – сын ( словац .).

Stojan – стоять ( словац .).