Ким Харрисон - Как ни крути – помрешь

– Я пытался! – визжал голосок из трубки. – Они озверели, Кист! Чертовы стервы! – Голосок перешел в совсем уж неразборчивый испуганный писк.

Кистен вздохнул, глядя на меня.

– О'кей, о'кей. Мы заедем, и я разберусь.

На другом конце с облегчением залопотали, но Кистен уже не слушал, захлопнул трубку и убрал подальше.

– Прости, любовь моя, – сказал он с тем своим жутким акцентом. – Мы быстренько. Пять минут, обещаю.

Ага. Ничего себе начало романтического вечера.

– Пять минут? – переспросила я. – Нет, так не пойдет, – заявила я полусерьезно. – Без чего-то тебе придется обойтись. Выбирай – или телефон, или этот акцент.

– Ах! – сказал он, театрально прижимая руку к груди. – Ранила в самое сердце. – Он испытующе на меня глянул и явно обрадовался, что я восприняла все как надо. – Без телефона я не обойдусь. Значит, жертвуем акцентом… – Он ухмыльнулся. – Любовь моя.

– Ой, не надо, – простонала я, наслаждаясь шутливым пикированием.

Я так долго ходила вокруг Ника на цыпочках, опасаясь неосторожным словом сделать все еще хуже. Ну, теперь мне об этом думать не обязательно, видимо. Я не удивилась, когда Кистен повернул к набережной – уже догадалась, что проблемы возникли в «Пицце Пискари». Прошлой осенью они потеряли лицензию на смешанное посещение и с тех пор стали чисто вампирским заведением. По слухам, Кистен при этом даже увеличил доходы. В конце концов, это был единственный в Цинциннати респектабельный ресторан без ЛСП.

– Озверевшие вампы? – спросила я, когда мы заруливали на стоянку перед двухэтажным строением.

– Майк вечно впадает в истерику, – сказал Кистен, паркуясь на зарезервированном месте. – Всего-то кучка женщин.

Он вышел из машины. Я спокойно сидела, сложив руки на коленях – думала, он меня в машине оставит с включенным двигателем. Но он открыл дверь, и я вопросительно на него уставилась.

– Ты что, не идешь? – спросил он, поеживаясь под холодным ветром с реки. – Нежарко здесь.

– А что, мне идти? – удивилась я. – Вы же ЛСП потеряли? Кистен взял меня за руку:

– Не думаю, что тебе стоит беспокоиться.

Тротуар обледенел, и я порадовалась, что ботинки у меня на низких каблуках.

– Ноу вас же нет ЛСП, – повторила я.

Стоянка была полна машин, и я не думала, что мне понравится смотреть, как вампиры пускают друг другу кровь. А если я добровольно туда пойду, зная, что у них нет лицензии, закон меня в случае чего не защитит.

Длинное Кистеново пальто слегка подметало тротуар, когда он взял меня под руку и провел под навес ко входу.

– Здесь все знают, как ты вырубила Пискари, – тихо сказал он мне на ухо; я кожей чувствовала его дыхание. – Никто из них даже в мыслях на такое не отваживался. А еще ты не убила его, хоть и могла. Надо иметь больше смелости, чтобы оставить вампира в живых, чем чтобы убить. Так что никто с тобой связываться не станет. – Он открыл дверь навстречу музыке и свету. – Или ты насчет крови тревожишься? – спросил он, когда я заартачилась на пороге.

Я поймала его взгляд и кивнула, не боясь показать ему свои опасения.

Лицо у него стало отстраненным. Кистен мягко подтолкнул меня вперед.

– Не будет никакой крови, – сказал он. – Сюда отдохнуть приходят, а не зверя кормить. Это единственное публичное место в Цинциннати, где вампиры могут быть сами собой, а не пытаться соответствовать представлениям людей, оборотней или колдунов о том, какими они должны быть. Не будет здесь крови, разве что кто палец порежет, открывая банку пива.

Не до конца уверенная, я пошла за ним и остановилась сразу за дверью, пока он сбивал снег с ботинок. В лицо ударила жара. Вряд ли тепло здесь поддерживал единственный камин в конце зала – градусов восемьдесят [4]было, наверное. Воздух доносил приятный аромат благовоний и чего-то мистически-темного. Я глубоко его вдохнула, расстегивая Кистеново пальто, и он как будто до самого мозга дошел, успокаивая и расслабляя, как горячая ванна или хороший обед.

Спокойствие улетучилось, когда к нам заторопился какой-то живой вампир. У него плечи были шириной с мой рост и веса – сотни три фунтов. Но острый взгляд выдавал интеллект, а двигался он стой сексуальной грацией, которая нередко встречается у живых вампиров.

– Извините, – сказал он голосом тупого качка, подойдя ближе. Рука протянулась ко мне – не дотронуться, а указать на дверь. – Пискари лишился ЛСП. Только вампирам можно.

Кистен скользнул ко мне, помогая снять пальто.

– Привет, Стив. Какие проблемы?