Стефани Перри: Бухта Калибан

Какие-то тёмные фигуры проплывали в голове Ребекки, становилось всё труднее дышать, было такое чувство, как будто лёгкие пожирают сами себя. Она отталкивалась руками и ногами стараясь плыть дальше и дальше, но ноги стали слабеть. Но, вот последний толчок, и её вытолкнуло на водную поверхность — воздух, такой сладкий и прекрасный, обдул её лицо. Она жадно вдохнула воздух, ещё ничего не способная сообразить. Вместо этого, она жадна глотала «жизнь». Вода для неё в этот момент была достаточно теплая, нежели чем та, в тамбуре. Волны раскачивали её. Послышался странный звук и…

Массивная волна обкатила её и вытолкнула вперед. На неё обрушился огромный поток воды, как будто на неё лили из ведра. Ребекка глотнула воздух, и рациональные способности снова вернулись к ней.

«Дэвид! Что…»

— Ребекка! — послышался голос Дэвида, откуда-то из гудящей мглы. Гудение стало более чётким. Вторая волна окатила её, как будто пытаясь сделать то, чего так и не удалось сделать Гриффиту. Сквозь водную гладь, она смогла увидеть толстый пучок света приникающего в эту тёмную поверхность бухты Калибан. Это была лодка. Звук мотора становился всё более чётким и слышимым.

— Ребекка! — послышался отчаянный зов Дэвида, откуда-то слева.

— Я здесь!

Снова надвигалась огромная волна, заслонившая ищущий пучок света на водной поверхности. Волна сильно пенилась, и перед тем, как она, со всей силой обрушится на девушку, Ребекка глотнула как можно больше воздуха.

«Это что взрывы от глубинных бомб?! Может быть это Umbrella?»

Лодка была на расстоянии тридцати метров, когда двигатель внезапно остановился, и лучи прожектора замаячили на водной глади перед Ребеккой. Один из этих лучей остановился, освещая измученное и уставшее, полуживое лицо Дэвида, который находился не далеко от неё. Раздался голос человека, из лодки, которая стала медленно к ним приближаться.

— Это капитан Блейк. Я из STARS, Филадельфия. Назовите себя? — скомандовал голос.

«STARS!?» — пронеслось в голове у Ребекки.

Блейк продолжал говорить, его голос становился громче, так как лодка приближалась.

— В воде не безопасно! Мы вас сейчас вытащим.

Дэвид стал говорить, его голос хрипел.

— Трэпп. Дэвид Трэпп. И Ребекка Чемберс.

Блейк начал говорить. То о чём он говорил было самым замечательным, самым прекрасным, что Ребекка только могла услышать.

— Бертон послал нас чтоб найти вас. Держитесь!

«Барри. О, господи, спасибо тебе, Барри.»

Из-за физического и морального истощения, из-за всех ужасов которые она пережила в сегодняшнюю ночь, она лишь только слегка улыбнулась, услышав хорошую весть. Но вдруг, от куда-то позади раздался стон и глубокое, быстрое дыхание, задыхающегося человека…

Там была темнота, лишь только запах крови и эхо от боли наполняло комнату. В этой темноте не было ни себя и не окружающего мира — он был один затянутый в борьбу, упорную борьбу положить конец этому отсутствию света. Он осознавал, что нужно быстро найти выход, но путаница странных и в какой-то мере пугающих воспоминаний блокировала ему путь, настаивая на том, что спешить ему некуда. Перед ним возникал призрак солдата, кричащей женщины, которую он когда-то знал и в глазах которой видел смерть. Глаза, которые он хорошо помнил, но боялся вспоминать.

Эта путаница призывала его, пойти дальше и исследовать глубины этого мира и бросить все его поиски найти выход из этого царства мрака, которое только лишь усилило бы его боль. И он уже практически решил прекратить его попытки сражаться, позволить тени взять его, но свет сам нашёл его в виде звука от взрыва. Он прорывался сквозь холодные тёмные воды, гонимый болью, и эта ужасная боль заставляла его изнывать, но все-таки идти дальше и бороться против тьмы. Его разум полностью отвернулся от него, когда лёгкие начали судорожно истощаться от нехватки воздуха и холод воды перебивал боль… Но когда он всё же смог вздохнуть, и под его рукой оказался что-то вроде дерева, он вправе сообразил, что всё-таки добрался до света. Джон всё-таки выжил, хотя где-то он всё же желал, чтоб это не произошло — боль в области спины не давала ему насладиться спасением, он едва мог дышать. Но когда он услышал голос Дэвида, который был где-то среди холодной водной глади, он понял что после того, что он пережил, жить всё-таки стоит.

Джон попытался крикнуть помощи, но всё что получилось, был лишь стон. Яркий свет ударил его по глазам, а затем всё опять погрузилось во мрак. Он полностью был в разуме и мог анализировать происходящее вокруг себя. Боль и движение, чувство невесомости, а затем что-то твёрдое напротив его щеки. Холод и ещё движение, затем треск ткани на себе, и взволнованный голос, отдающий распоряжения, стон и рвущейся плоти…