Мэг Кэбот: Дьявольские балы

— Значит, ты не веришь, что я хочу помочь твоей карьере?

— Чушь!

И снова Иезавель тяжко вздохнула. И снова так жалостливо куталась мгла у ног Иезавели, что Шеба засомневалась.

— Зачем тебе это? Какая тебе выгода?

— Да знаю я, что так неправильно — вернее, правильно, — давать тебе полезные советы по работе. Не очень-то и злобно с моей стороны, да?

Шеба сдержанно кивнула.

— Такова наша природа — пакостить всем, будь то человек или демон; если повезет, то и ангелам напакостим. Мы — зло. Мы всегда готовы ударить в спину даже таким же, как мы сами. Да и какими бы мы были чертями, если бы нами не правили зависть, жадность, похоть и гнев? — Иезавель усмехнулась, — Помнится, Лилит как-то чуть было не устроила тебе понижение…

Алые язычки пламени взметнулись в глазах Шебы при этом воспоминании.

— Чуть было не устроила…

— Однако ты умеешь держать удар получше иных. Ты ведь нынче одна из самых отвратительных специалистов по страданиям, знаешь?

Снова лесть? Шеба подобралась.

Подцепив пальцем туманную мглу у ног, Иезавель описала над головой круг, и на фоне ночного неба появился дымчатый шар.

— Но мир велик, Шеба. Черти вроде Лилит не видят зла дальше собственного носа. Люди принимают миллионы решений ежеминутно, день и ночь напролет. Мы успеваем извратить лишь малую их толику. Мне вот, с моей колокольни, все чаще кажется, что мы проигрываем, а ангелы побеждают.

— Что ты, Иезавель! — Шеба всплеснула руками, — похоже, оправдывались ее худшие подозрения. — Мы побеждаем! Достаточно посмотреть новости… Совершенно очевидно, что мы побеждаем.

— Даже несмотря на войны и разруху, все идет не так, Шеба. Взгляни, как много счастливых на свете. Вот я превращаю грабеж в убийство, а на другом конце города какой-нибудь ангелочек при помощи прохожего мешает другому грабителю. Или вообще наставляет его на путь истинный. Фуу… Вот так мы отступаем.

— Ангелы слабы, Иезавель. Они так помешаны на любви, что не в состоянии сосредоточиться на работе. Половина этих безмозглых придурков влюбляются в людей и бросают крылья, получая человеческое тело. Кстати, никак в толк не возьму, зачем ангелу, даже если он — идиот, человеческое тело. — Шеба с отвращением глянула на свое пристанище — тело человека. — Как в клетке.

— А мы почему носим это полтысячелетия? Темным повелителям, наверное, приятно наблюдать за нашими муками.

— Копай глубже! Это для того, чтобы ты научилась по-настоящему их ненавидеть. Я имею в виду ненавидеть людей.

Шеба уставилась на нее с непониманием.

— Учиться ненавидеть? Ненависть — моя работа, моя жизнь.

— Всяко бывает, знаешь ли, — промолвила Иезавель. — Не только ангелы бросают работу. Есть и черти, отказавшиеся от рогов ради любви к человеку.

— Врешь! — Глаза Шебы округлились, затем недоверчиво прищурились. — Или преувеличиваешь. Бывает, черти забираются в постель к людям, чтобы их потерзать. Это ведь по-настоящему, по-черному прикольно.

Иезавель поморщилась, закрутив мглу восьмерками, однако спорить не стала. Тогда-то Шеба и поняла, что та не шутит.

Шеба проглотила ком, застрявший в горле.

— Ничего себе…

Невообразимо! Взять и запросто расстаться со злом, отринуть его от себя. Распрощаться с парой рожек, заработанных таким трудом. Да Шеба за эти рожки чем угодно пожертвовала бы! А взамен получить лишь слабое, смертное тело…

Вдруг погрустнев, Шеба пожирала глазами полосатые рожки Иезавель.

— Даже не представляю, как можно на такое пойти.

— Помнишь, что ты сказала об ангелах? Помешанных на любви? Учти, что на ненависти тоже можно помешаться. Взгляни, например, на Лилит и те добрые мерзости, которые она сотворила. Может, все начинается с гадостей по отношению к младшим чертям, но кто знает, к чему это ведет? Добродетель развращает.

— Вряд ли мелкие проделки по отношению к другому черту превращают тебя в безмозглого идиота, — задумчиво пробормотала Шеба.

— Ангелов нельзя недооценивать! — резко оборвала ее Иезавель. — Никогда не смей с ними связываться. Даже такие сильные полубесы, как я, избегают стычек со спинокрылыми. Они к нам не лезут, и мы их не трогаем. Пусть с ангелами разбираются Темные повелители.

— Да знаю я, Иезавель. Не в прошлом веке родилась.

— Извини. Я опять до неприличия распомогалась… Иногда просто срываешься; такое впечатление, что от доброты и света никуда не скрыться.

Шеба лишь покачала головой.

— Не согласна с тобой. Кругом горе и страдание.