Роман Дремичев: Месть мертвеца [СИ]

Но вдруг Френсис открыл глаза и тихо, роняя кровавые капли на грудь, произнес.

— Наш отец… погиб на войне против… Салаха. Он не знает Вартклифов… как и все в этом городе. Есть лишь легенда о них. Даже если она правдива… последний Вартклиф умер много лет назад, еще до создания Империи…

— О, ты вернулся! Да, тут ты прав, мое время должно было давно истечь, превратиться в ничто, но с тех пор как я поклялся отомстить, нет мне покоя. Из тела в тело я кочевал в поисках убийц и вот судьба и Рок столкнули нас лицом к лицу. Знай же, что ты и твой брат и есть те самые убийцы, в ваших телах гнездятся души моих врагов, столько лет ускользавшие от меня. И вот, наконец, погоня закончилась, я возьму свое… — и серия страшных ударов обрушилась на лицо Френсиса, с противным звуком острый прут рвал податливую плоть, кровь каплями летела окрест, брат мой уже почти ничего не понимал от боли, он лишь бессвязно что-то пытался сказать, но не мог ничего изменить.

— Ах ты, подлая гадина, вот что ты задумал! — нащупав в темноте странный камень с очень острыми краями, я вскочил на ноги и вышел на свет. — Мы долго считали тебя своим другом, а ты всего лишь предатель. Мы не в ответе за то, что было сотни лет назад. Но тебе все неймется. И все твои россказни лишь бред слабоумного. Отойди от моего брата, тварь!!!

Реджинальд с удивлением воззрился на меня, придурковато ухмыляясь. В его глазах плавал ядовитый туман смерти, он уже не был тем, кого я знал. Нет, сейчас на меня смотрел обезумевший от горя отец, муж, сын, чья душа прошла сквозь века, стремясь довести свое дело до конца и найти покой. Он пришел только убивать. Я ужаснулся, осознав это, и пыл мой поугас. Я словно очутился темной непроглядной ночью на заброшенном кладбище среди погнутых крестов и покрытых пылью и прахом могильных плит, и лишь темно-синий туман скользит медленно по земле, окружая меня со всех сторон, пропитанный насквозь запахом смерти и тлена.

Вдруг резкий удар, словно движение темной молнии, и вот я лежу на холодном полу у вскрытой древней могилы, а передо мной высится надгробие с глубокой трещиной посередине. А на нем выбито — Элларион Тиджером Райт, родился в августе 1641, умер осенью 1698. Эл Ти — это я. Как же так? О, боже мой, неужели все… правда?

И тут муть полыхнула по глазам, миг и я очнулся. И все в том же зале. Только брат мой уже не дышал — месть, пусть и наполовину, свершилась. Из груди Френсиса прямо напротив сердца торчал острый прут, и тело самого родного и близкого для меня на всей этой земле человека было безжизненно.

А рядом с трупом брата стоял Он — демон из моего сна, гниющий мертвец — и злобно скалился, белые огоньки в провалах его глазниц мелькали, словно потревоженные светлячки. И гнев при виде его взорвал вдруг мою душу, и я бросился вперед на врага, крепко сжимая в руке острый твердый предмет. Я налетел на него словно смерч — удар, удар, еще удар, еще и еще — лишь слизь и черная кровь разлетались окрест; я чувствовал, как трещат под моим напором кости черепа. Мертвец, не ожидавший ничего подобного, отступал в сторону, шатаясь под моими ударами, но вдруг запнулся о разбитую дверь и рухнул грудой тряпья на гнилые доски, подняв в воздух тучу пыли.

Я подбежал к брату и со слезами на щеках посмотрел в его мертвые глаза. Прощай Френсис, брат мой, пусть боги на той стороне будут щедры к тебе. Тут я почувствовал на руке что-то липкое — видимо в азарте боя я не заметил, как порезался об острые края того, что считал камнем. Я осмотрел предмет на ладони и с отвращением отбросил в сторону — то был старый человеческий череп. Разбитый, окропленный моей кровью.

А за спиной раздался стук падающего дерева — мертвец уверенно поднимался на ноги из груды щепок, с гневом и яростью пристально глядя на меня. И я не смог выдержать этот взгляд. Развернувшись с громким криком, заметавшимся пугливо меж каменных стен, я бросился прочь. Вот и вторая дверь, рванул ручку на себя и шагнул во мрак. И тут же упал, оступившись, прямо в звездное небо. Я ввалился внутрь и дверь за моей спиной медленно затворилась. А вокруг — и вверху, и внизу — везде было ночное небо, усеянное россыпью мерцающих звезд, и тишина. Что это? — билось в моем измученном мозгу. Я ничего не понимал и это отнимало жизнь и силы бороться. Где я?

— Это… Лишь… Смерть… — тихий детский голосок, наполненный печалью и болью, словно легкий ветерок мелькнул вдалеке. Смерть? Но как же так… Я всего лишь…

И тут небо перевернулось, сжалось, скручиваясь в спираль. Звезды бешено замигали, и страшной силы давление обрушилось на мою плоть, ломая кости и сдирая кожу. Боль огненным языком резанула меня. И вечный мрак принял то, что еще осталось от Эл Ти в свои объятия.