Тим Волков: Зов Иерихона

-К оврагу! - осенило Корба.

Конечно же, к оврагу, это единственный способ не сгореть здесь. По оврагу протекает река, мелкая зловонная речушка, которая мчится по нижней части города мимо водонапорной башни и постепенно уходит до самого запада границы.

И вновь они двинулись по горящим улицам мертвого города, и вновь город не пожелал их отпустить. Наперерез им вышел... Дитрих. От неожиданности Анита ойкнула, затормозила бег, запнулась о не вовремя подвернувшийся камень и с криком упала на землю. Нога обожгло болью.

Корб едва не снёс друга.

-Дитрих! Бежим! - радостно воскликнул он.

Но старик не ответил.

-Корб, он мертв! - барахтаясь от боли в пыли, простонала Анита.

-Дитрих, это я, Корб! Ты меня не узнаешь?

Корб не смог поверить в то что перед ним стоял аниморт, нет! конечно же нет, быть такого не может. Ведь вот он, и глаза нормальные, не светятся голодным огнем, и лицо никак не землисто-серое.

-Корб, он мертвец! - вновь, еще громче, повторила Анита.

Дитрих щелкнул зубами и медленно направился к Корбу.

-Нет, не может быть! - Корб попятился назад. Рука нехотя переломила ствол ружья.

-Дитрих... прости...

Обезглавленное выстрелом дробовика тело аниморта упало на землю. Они обошли его стороной и рванули дальше, навстречу спасению.

Они бежали из города и не оглядывались, ибо оглянуться для них означало вновь узреть бездну, а это было выше их сил.

Они долго сплавлялись по прохладным водам зловонной речки. Потом, наконец, оказались за пределами полыхающего города. Там Анита перевязала Корбу раны.

Они отдыхали, совсем чуть-чуть, только чтоб не загнать себя. Потом вновь бежали. Минули брошенный давным-давно покосившийся блок-пост, прошли через проселок. Вышли к железной дороге и долго устало шли по ней, пока к глубокой ночи их не нагнал поезд. Они запрыгнули в пустой товарный вагон, дрожа от холода обнялись и тут же обессилев уснули.

Поезд мчал их прочь от города.

Город агонизировал. Скрипели прогоревшие балки перекрытий, рушились дома. Улицы затопило пламенем. А ветер всё усиливался, принося с собой забвение. К полночи все основные городские строения были уничтожены. Вместе с ними сгорели и попавшие в огненный плен аниморты.

Невозможно уже было признать в обугленных головешках дома что когда-то здесь стояли. Всё здесь будто присыпали чернотой, даже каменная площадь покрылась густым слоем жирной копоти. Пожар стих, сменился мерным пощелкиванием треснувших кирпичей и углей. Тишина овладела городом.

Иерихон в последний раз выдохнул и умер.

«Премного Уважаемый Герберт!

Едва слез я с повозки и ступил на новую для себя землю (правильнее выразиться грязь, ибо грязно тут весьма сильно, из-за дождя, что льет, по словам местных старожил, третью неделю) спешу сообщить Вам о делах своих.

Признаться, много думал в дороге и мысли гложили меня разные, в основном не хорошего толка, сомнения душу одолевали. От чего же? - спросите вы. Поясняю, зная, что поймёте меня всецело. Десять лет прожил я в монастыре своём, верой и правдой служил ему, и миру толком не видел, предпочитая уединения с книгой. А тут принесли мне наказ от Преподобного Марка - собираться в путь и ехать в захолустный городок, именем Иерихон, миссионерской деятельность заниматься, поднимать духовную жизнь города. Ибо беда настигла город тот - пожар крупного масштаба случился. Церковь сгорела, и много люду погибло.

И вот я здесь. Не скажу что шибко грустно мне, но и не радостно. Тоска по прежним местам одолевает. А так ничего. Город хоть и пострадал от огня, быстро восстанавливается. Уже и церковь деревянную срубили, дома новые появляются. Скажу, не совру перед богом, еще лето и вновь воскреснет город, и будет жить прежней жизнью.

Пренипременно жду вас в гости, Герберт! Как приедете, покажу вам одно чудо инженерной мысли - местную водонапорную башню (она единственная и не сгорела в пожаре). Так это просто хохма, видеть надо, как строили раньше, как стоит-то еще непонятно.

Сейчас же кланяюсь. Прощаюсь.

С Уважением,

Ваш преданный друг Захарий»

-У вас будет сын! - воскликнула пожилая уже акушерка, стягивая перчатки с пальцев.

Анита спрятала лицо в ладони и горько заплакала...

Аниморт – от латинского «animatus» - «живой» и «mortuus» - мертвец.