Елена Кипарисова - Финальный отсчет

Глубокая ночь

Тело пульсировало, став совершенно чужим. Пылающий жар столкнулся со льдом, заставляя меня корчиться от резких скачков температуры. Кончики моих пальцев замерзали, когда голова пылала, словно объятая пламенем. Я хотела позвать маму, кого-нибудь, но с моих губ не срывалось ни звука, только частое короткое дыхание. Словно оказаться запертым в саркофаге, которым стало твое собственное тело. Не было смысла кричать, молотить кулаками по прочным стенкам — никто не сумел бы услышать и прийти на помощь.

Но я не могла назвать это болью, у нее существовало другое название, которого оставалось неизвестным. Чувства перешли совершенно на другой уровень. Существовало только одно желание — выбраться наружу. Я не помещалась в своем собственном теле — казалось, кожа трещала по швам, когда мышцы сжимались все сильнее, растягивая ее как узкий костюм.

В комнате распахнулось окно, и порыв свежего ветра достиг моей кровати, принося мимолетное освобождение. Мне удалось вдохнуть полной грудью, чувствуя, как в воздухе что-то изменилось. Запах. Знакомый, желанный. Кто-то совсем рядом отдернул тонкую белесую штору, тихо ступив по мягкому ковру. Так близко, но в тоже время далеко. Я не могла приблизиться к нему, прикованная к кровати. Мне не нужно было открывать глаза, чтобы увидеть его, между нами существовала незримая связь, прочная, как стальная нить. Я видела все вокруг, словно существовала еще и вне тела.

Он подошел ближе к широкой кровати, рассматривая мою хрупкую фигуру, лежащую изломленной куклой на белых простынях. По его лицу сложно было что-то понять, никаких эмоций. Но я ощущала его разочарование и странную грусть, которая разрывала сердце. Он больше не был тем опасным парнем из клуба, только его тенью, черной и зловещей.

Его рука коснулась моей разгоряченной щеки, и я выгнулась под этим прикосновением, ощущая, как тело откликается, желая больше. Ему удавалось унять мою боль, он знал, как освободить меня.

Не было страха, только сладкое предвкушение. Еще одно движение прохладной руки, ласково коснувшееся шее, там, где осталась царапина. Я беззвучно застонала, он просто дразнил меня, когда мне хотелось большего — навсегда покинуть это место, навечно остаться в его объятьях.

Мужчина склонил голову набок, решая как поступить. Я молила его о спасении, кричала и требовала, чтобы он унял мою агонию. И знала, что он послушает меня, знала, что не оставит одну.

Присев на край кровати, мужчина поднес свое запястье к губам, а потом медленно опустил его ближе к моему лицу. В нос ударил резкий металлический запах крови. Горло болезненно сжалось, а рот наполнился слюной. Голод. Он не просто вернулся, а утроился, сделав меня рабой одного единственного желания — насытиться.

Первая теплая капля коснулась моих губ, медленно скользнув на язык. Тело забилось как под высоким напряжением. Я приоткрыла рот, жадно ловя терпкую жидкость. Ее вкус сводил меня с ума, лишая рассудка, оставляя только примитивные инстинкты. Кровь несла с собой успокоение, и мне оставалось только догадываться, почему он не дал мне ее раньше. Почему я сама не взяла? Не осталось ничего — ни чувств, ни эмоций, ни страха, ни сожалений, ни прошлой памяти, только невыносимая потребность сделать еще один глоток.

Но он отнял свое запястье, не обращая внимания на мою слезную мольбу. Я должна была пройти через все сама, а ему не хотелось наблюдать за моими мучениями. Мужчина показал мне путь, дав силы следовать по нему. Его губы осторожно коснулись моего лба, прощаясь.

Снова шевельнулась занавеска, и я закричала, боясь потерять его, боясь остаться одной, но тишину не нарушило ни звука. Мои слезы неторопливо скатывались по щекам, оставляя тонкие горячие дорожки. Комната опустела, став совершенно чужой. О его визите напоминал лишь шелест ткани, бьющейся в открытом нараспашку окне.

Меня накрывало волной невыносимой тоски, такой потери, с которой невозможно было справиться или смириться. Она принесла с собой отчаяние, придавшее мне сил. Я распахнула глаза, наблюдая как лунный свет медленно кружится по комнате, рассыпаясь в воздухе мелкими серебристыми песчинками. Что держало меня здесь? Вещи, когда-то близкие сердцу и пропитанные воспоминаниями о прошлом, выглядели уныло и потерянно. Люди, спокойно спящие по своим комнатам, даже не подозревали, что происходит всего в нескольких шагах от них. Смешно, они никогда и не видели дальше своего носа.