Елена Артамонова - Врата в ледяной чертог

— Это будет и.о. деда мороза [1] Исполняющий Обязанности Деда Мороза , — пояснил Леша, с натугой ворочая громадный снежный шар.

— Мы даже к воротам не добрались, — возмутилась я, — а скоро начнет темнеть.

Но здравый смысл на «колобков» не действовал. Они пыхтели, кряхтели, падали в снег, продолжая свой нелегкий труд, а остальные продолжали расчищать дорожку.

— Ты заходила к Кристиану? — спросила я у Светки.

— Нет. Сейчас он спит, — она поправила выбившиеся из-под шапки волосы.

— Оригинальный режим дня.

— Мы тоже не с петухами проснулись.

— Знаешь, Света, больше всего меня интересует, когда этот Кристиан отправиться по своим делам. Честно говоря, присутствие постороннего в доме здорово напрягает.

— Он уйдет, как только появиться возможность выбраться к шоссе.

— Ясно, — и я с удвоенной энергией принялась расчищать снег.

В этот момент раздался оглушительный хлопок, разорвавшейся у ног петарды, а Костик радостно сообщил, что приглашает всех на открытие первого прижизненного памятника Алексею Алексеевичу.

— Нет, Константину Григорьевичу! — возразил второй «колобок» и толкнул своего приятеля в снег. — Разве вы не видите?

— В нем есть что-то от вас обоих, — заметила Маринка, а потом поднялась на цыпочки, накинула на шею снеговика свой шарфик. — Жарко стало. Подержи его, пожалуйста, Костя-Леша.

Двор потихонечку приобретал приличный вид. Мы расчистили площадку перед окнами, несколько дорожек, стряхнули снег с новогодней елки. Пожалуй, Костик был прав — надо было сразу разделаться с висевшими на еловых лапах пряниками. Пережившие небывалый снегопад зверюшки, выглядели довольно плачевно — сахарная глазурь перестала блестеть, краски потекли и расплылись. Вся компания столпилась возле елки, мы о чем-то болтали, как вдруг идиллию нарушил отчаянный вопль. Ребята, как по команде, обернулись — стоявшая чуть поодаль Маринка держалась рукой за шею и отчаянно визжала. Пока остальные врубались в ситуацию, Игорь уже мчался к дому, звал на помощь Валентину Акимовну. Только теперь я заметила струившуюся между Маринкиными пальцами кровь.

— Что случилось?! — наперебой допытывались мы. — Как тебя угораздило?

— Я хотела забрать шарф, а он, он… — сквозь слезы заговорила Маринка, — он схватил меня за шею и потянул к себе…

— Кто? Шарф?

— Он! — дрожащие пальцы указали на невозмутимого, широко улыбавшегося снеговика. — Он сжал свои жесткие, колючие пальцы… он…

Больше говорить Маринка не смогла — ее скрутил новый приступ истерики, она рыдала, рыдала, а на белый снег падали алые капельки крови. Я медленно повернулась, посмотрела на стоявшего позади нас снеговика — три здоровенных снежных кома, руки-ветки, ежик «волос» из тоненьких щепочек, широкая, до ушей ухмылка, яркий шарфик на шее, маленькие черные глазки… Это был самый обыкновенный снеговик, безобидный и немного неуклюжий, по сути — громадная куча снега, которая не могла никому навредить.

— Кошмар! Никогда больше не соглашусь сидеть с детьми! Ни за какие деньги! — по дорожке ковыляла встревоженная Валентина Акимовна. — Кто это сделал?

— Я сама, — сквозь слезы пробормотала Маринка.

— Веткой оцарапалась.

— Вас всех надо запереть в комнате, а еще лучше привязать к стульям! — бормотала домоправительница, рассматривая рану на ее шее.

— Вы избалованные, невоспитанные, глупые дети!

К счастью, рана оказалась не опасной — просто глубокая, кровоточащая царапина, пересекавшая шею. В принципе, ее могла оставить сухая ветка, но для этого требовалось довольно большое усилие. Никакого нормального объяснения этого события я так и не нашла. Тем временем, раненая и сопровождавшие ее лица, двинулись к дому. Я замыкала шествие. Уже у двери мне вновь захотелось посмотреть на снеговика — он ухмылялся, глядя нам в след, а потом подмигнул левым глазом…

По всему холлу было рассыпано множество хрустальных шариков. Я наклонилась, подняла несколько — ладонь сразу пронзил обжигающий холод. Абсолютно круглые и прозрачные ледышки таяли в руке, капли воды стекали на пол. Все это было довольно странно, но на раздумья не оставалось времени. Ребята сидели в гостиной, ожидая обеда, а я должна была сбегать на кухню за хлебом. Злая, как черт, Валентина Акимовна проводила меня таким взглядом, что лучше всего было выполнить ее поручение быстро и четко.

— Кап-кап-кап… — капля за каплей вытекала вода из плохо закрытого крана. — Кап-кап-кап…