Сергей Алексеев: Чёрная сова

И выезжать в чертоги надо было немедля, на этом общем подъёме духа, пока опять кого-нибудь не принесло. Даже если ехать шагом и не растрясать рану, к утру кобылица всё равно привезёт на перевал, а там уже недалеко: по каньону, потом обогнуть гору, пару раз спуститься, подняться — и вот уже замаскированный вход в штольню...

Он завёл электростанцию, включил прожектор и подвёл кобылицу к кунгу, чтобы оседлать, но тут увидел две человеческие фигуры, торопливо идущие от дороги. Первой мыслью было: Куренков с учёным где-то застряли на джипе, места зыбкие, болотистые, однако на свет вышли старые знакомые, о которых Андрей в мельтешении последних событий успел забыть — «солдаты удачи» Рубежов и Ёлкин! Ослеплённые прожектором уволенные контрактники остановились в круге и осматривались, прикрываясь ладонями.

Терехов отпустил кобылицу, но из тени не вышел, вдруг вспомнив утверждение Лагуты, что Жора не успокоится и всё равно отомстит ему. Предательские мысли всё-таки уязвили сознание и подспудно продолжали существовать.

Пришедшие были без оружия и вели себя открыто, мирно, но заронённая искра сомнения тлела, подсовывая вопросы, на которые с ходу никак не ответить. Например, с какой стати они вернулись на плато, в погранзону, когда должны быть где-нибудь в Горном, Новосибирске или ещё дальше? Помнится, дезертиры не собирались оставаться на Укоке, напротив, хотели бежать отсюда, куда глаза глядят, пока считались в здравом уме и трезвом рассудке. А тут явились, хоть и в армейских бушлатах, но не с вещмешками — объёмными рюкзаками на плечах, вид усталый, прошли много...

Внимание «солдат удачи» привлекла отпущенная кобылица, которая выскочила в круг света, сразу же стала пастись, а обрадованный жеребёнок прильнул к вымени. Серая переступала, чтобы дотянуться до травы, он тоже семенил ногами, волочился и не отцеплялся от соска. Показалось, что бывшие погранцы наблюдают за ними с молчаливым восхищением. И это их чувство как-то враз скруглило все настороженные, угловатые мысли и вопросы. Терехов вышел из-за кунга, и парни тренированно обернулись на звук.

— Андрей Саныч! — радостно воскликнул приветливый Ёлкин. — Мы в курсе, на вас напали! Вы молчите... А мы к вам пришли! Принимайте на работу!

— Да погоди ты! — оборвал его сержант. — Не трещи... Мы недавно на дороге вашего начальника встретили, на джипе ехал. К вам посоветовал обратиться. Говорит,

что вы теперь начальник участка, а на изыскания газотрассы люди нужны. Заработки неплохие. Возьмёте? Нам бы только до весны перекантоваться.

— Нас же из родных погранвойск голыми выставили, — торопливо объяснил Ёлкин, давя на жалость. — Даже на билет денег не дали!

— Луноход вообще посадить хотел, — мрачно подтвердил Рубежов. — Едва выкрутились.

«Солдаты удачи» выглядели жалко: поношенные, обтрёпанные, стылые и явно голодные. В глазах сверкал нездоровый блеск переутомлённых, загнанных лошадей. Но вместе с жалостью что-то настораживало в их внезапном появлении, и надо же — в ту минуту, когда он наконец-то решился ехать в чертоги.

— Куда шли? — шёпотом спросил Терехов.

— Куда глаза глядят, — многозначительно отозвался бывший сержант, явно желающий скрыть истинные намерения. — Шли своё счастье искать, как в сказке, мать её...

Однако его более откровенный товарищ брякнул то, о чём думал:

— Или овец пасти в Беляшах, или Зыряна подкараулить на границе и тряхнуть. У него же наркотрафик через Казахстан...

Рубежов пнул его кирзачом, заставив умолкнуть, и поспешил поправить Ёлкина:

— Враньё все это, не слушайте...

— А тут ваш начальник встретился, Куренков! Сказал, что через пару дней за вами машина придёт.

— Так вы нас берёте? Рабочими? Нам выходить отсюда без копейки денег — сами понимаете. На нас банки такую охоту откроют! Нельзя нам пока возвращаться в цивилизацию.

— В цивилизацию, как в параллельный мир! — с яростной поэтичностью заключил Ёлкин. — В мир беспощадный и злобный!

Похоже, Куренков уже подбирал ему штат для участка, и делал это почти насильно, грубо, единовластно, как и положено при капиталистическом производстве. Чтобы не напрягать остатки голоса, Терехов молча указал им на кунг. «Солдаты удачи» сбросили рюкзаки и облегчённо полезли в тепло. Андрей побродил в круге света перед кунгом, посмотрел, как жеребёнок терзает вымя кобылицы, и не расстроился, что бывшие погранцы помешали отправиться в чертоги ночью. Он никогда не был суеверным, не верил в приметы, гороскопы и гадания, однако сейчас, когда ему уже в который раз помешали поехать к Ланде, узрел некий знак. Конечно же, лучше ехать утром! Оставить парней с жеребёнком, пусть поят молоком, а то ведь он от приёмной матери не отстанет, увяжется...