Павел Парфин: Юродивый Эрос [СИ]

— Эрос?! Где мой Эрос?! — Ален немедленно подхватилась, одернула топик на высокой груди, задышала часто-часто, будто напуганная до смерти… Но уже в следующий миг обнаружила своего Эроса, замершего перед монитором. В первое мгновенье показалось, что это уже не человек, не ее возлюбленный, а успевший одеревенеть труп.

Поборов страх, она коснулась его виска — теплый. Трепещет, легонько подрагивает под пальцами. Но взгляд ужасный, остекленевший, будто Эрос принял слишком большую дозу…

— Эрос… Эрос! Черт бы тебя побрал, Эрос!! Миленький, я убью тебя, слышишь?!.. Боже, он что-то бормочет…

Близко-близко к его губам Ален склонила голову — теплый воздух нежно коснулся ее уха:

— …Прости засранца, прости засранца, прости…

Ален болезненно поморщилась — и в этот момент зазвонил телефон. От неожиданности она вздрогнула, косо глянула на телефон, стоявший слева при входе в комнату, — тот продолжал разрываться.

— Блин, тебя только не хватало!

Поискала взглядом, чем бы таким в него запустить. Телефон не будильник — ошибается не однажды, но верен всю жизнь… А он звал и звал.

— Вот зануда! Да, алло! Кто это?!

— Ален, — как с того света донесся слабый голос Палермо.

— Ну что тебе? — неприветливо отозвалась девушка, вновь вперив взор в безжизненное лицо Эроса. — Давай поговорим утром, я чертовски хочу спать.

— Постой, не клади трубку! Я знаю, ты хочешь это сделать!

— Отстань, Палермо! Лезешь со всякой ерундой… Эрос заговаривается. По-моему, он дошел…

— Ален, это все не так! Ален, он вернулся! — голос Палермо вдруг стал невыносимо громким, будто резко улучшилась связь или в ухе Ален пробило пробку.

— Не ори так! Кто — он? — на мгновенье она отняла трубку от уха, бессмысленно вытаращилась на нее, будто ожидая, как из трубки появится картинка того, из-за чьего возвращения Палермо лишил ее покоя…

— Карпов, Ален, Карпов вернулся!!

— Боже!.. — Ален повернула к Эросу вмиг побелевшее лицо. — Ты слышишь, Эрос, Андрей…

В следующую секунду — как будто слова Ален послужили тому сигналом — монитор озарила золотая вспышка. Невиданной мощи и красы!

— Ох ты! — девушка обмерла, не в силах пошевелить рукой, продолжавшей сжимать трубку.

Голос Палермо в ней уже пел от счастья.

— Что там, Ален?! Не молчи, Ален! — он вновь забеспокоился, почуяв неладное.

И вдруг раздался голос Эроса, с каждым мгновеньем становясь все крепче, радуя жизненной силой веры… Не веря своим глазам, Ален смотрела, как оживают губы любимого, как пробуждается в нем дух.

— …Господи, Ты услышал меня, Ты внял моим молитвам, Господи! — плечи Эроса сотрясали рыдания, он вытирал слезы рукой. — Господи, что б я делал без Тебя!..

Ален, не зная, что предпринять, терпеливо ждала. Вдруг Эрос осекся, замер, вжал голову в плечи, медленно повернулся к девушке. Она облегченно вздохнула, улыбнулась устало: лик его вовсе не был испуган и жалок. Напротив, долгожданным приливом к нему возвращалась жизнь.

— Ален, я…

— Я все знаю, мой дорогой, — она стала перед ним на колени. — Я все видела: ты сильный и чистый. Я люблю тебя, Эрос.

Те стихи, что Ален не успела прочесть в такси.