Питер Страуб - Фантастический Нью-Йорк - Истории из города, который никогда не спит [сборник, litres]

– О! – Хоуз посмотрел на меня с неподдельным интересом. – Да, в этом был весь Шляпа.

– По большей части.

– Вы где-то приврали? – любопытство Хоуза разгорелось еще больше.

– Пришлось кое-что поправить, чтобы стало понятнее.

– А, разумеется. Иначе у вас в каждой строчке были бы «динь-дини», «дзыни» и постоянные упоминания Боба Кросби, – все это было элементами особого жаргона Шляпы, и Хоуз усмехнулся. – Когда он хотел сыграть блюз в строе соль, то говорил «посолите, пожалуйста».

– Вы были хорошо с ним знакомы? – спросил я, ожидая ответа «нет» – я привык считать, что Шляпа ни с кем не был по-настоящему близок.

– Вполне, – ответил Хоуз. – Пару раз, году в пятьдесят четвертом или пятьдесят пятом, он приглашал меня в гости. В дом его родителей. Мы познакомились и подружились во время тура «Джаз в филармониях», и дважды, когда мы заезжали на Юг, он приглашал меня отведать «хорошей домашней еды».

– Вы были в его родном городе?

Хоуз кивнул.

– Даже жил у него дома. Его родители были интересными людьми. Отец – все звали его Индейцем – был настолько светлокожим, что мог бы сойти за белого, но не думаю, что ему приходило в голову этим пользоваться.

– А их семейный ансамбль тогда еще существовал?

– Нет. По правде говоря, в конце сороковых их популярность сошла на нет. Им даже приходилось приглашать саксофониста и ударника из школьного ансамбля. К тому же у отца Шляпы много времени отнимала служба в церкви.

– Он был кем-то вроде дьякона?

Хоуз удивился.

– Нет, Индеец был баптистским пастором. Настоятелем. Он управлял церковью, а может, даже сам ее и основал.

– Шляпа говорил, что его отец играл в церкви на пианино, но…

– Если бы не церковное служение, из настоятеля вышел бы блестящий блюзовый пианист.

– Значит, у них там была еще одна баптистская церковь, – пробормотал я, не находя другого объяснения существованию сразу двух баптистских пасторов. Но почему Шляпа утаил, что его собственный отец тоже был священником, как и отец Ди Спаркса?

– Шутите? Там одну-то содержать не на что было, – Хоуз взглянул на часы, кивнул и двинулся к своим музыкантам.

– Можно последний вопрос?

– Давайте, – ответил он нетерпеливо.

– Шляпа казался вам суеверным?

Хоуз улыбнулся.

– Еще каким суеверным. Он говорил, что никогда не выступает на Хэллоуин, и даже из номера не выходит. Поэтому он ушел из биг-бэнда. Их концертный тур начинался на Хэллоуин, и Шляпа отказался выступать. Просто взял и ушел, – Хоуз склонился ко мне. – Расскажу вам еще кое-что занятное. Мне всегда казалось, что Шляпа до смерти боится отца. Думаю, он приглашал меня в Хэтчвилл, чтобы я был между ними своего рода посредником. Я всегда недоумевал по этому поводу. Да, Индеец был здоровым стариканом, и в молодости наверняка тем еще бабником, будь он хоть трижды священник, но я никак не мог понять, почему Шляпа его боится. Стоило Индейцу появиться, как Шляпа тут же замолкал. Забавно?

Вид у меня, должно быть, был совсем ошалелый.

– Вы сказали Хэтчвилл?

– Да, Хэтчвилл, Миссисипи. Это недалеко от Билокси. Там они жили.

– Но Шляпа сказал…

– Шляпа редко отвечал на вопросы откровенно, – сказал Хоуз. – И всегда ценил увлекательные истории выше правдоподобных. С чего бы ему вести себя иначе? Это же Шляпа.

Прослушав второй сет, я вернулся в отель. Длинная история Шляпы вновь не давала мне покоя. Была ли в ней хоть толика правды?

Три недели спустя я пораньше освободился с собрания в чикагском офисе нашей компании, и вместо того, чтобы отправиться с другими постоянно разъезжающими сотрудниками в бар, я наврал, что должен встречать дома родственников. Мне не хотелось признаваться коллегам, которые как истинные деловые мужчины предпочитали активные развлечения вроде выпивки, ракетбола и хождения по бабам, что я собираюсь в библиотеку. Перерыть подборку периодических изданий – лучший способ найти истину в истории Шляпы, не считая, разумеется, поездки в Миссисипи. Годы, проведенные в Колумбийском университете, не пропали зря – я все еще прекрасно умел находить интересующую меня информацию.

Паренек-библиотекарь провел меня к компьютеру и предоставил доступ к архивным микропленкам с полной подборкой ежедневных газет Билокси и Хэтчвилла за годы, когда Шляпе было десять-одиннадцать лет. Всего там издавалось три газеты, две в Билокси и одна в Хэтчвилле, но мне не нужно было перечитывать их все – меня интересовали лишь номера с конца октября по середину ноября. Я искал любые упоминания Эдди Граймса, Элинор Мандей, Мэри Рэндолф, Эбби Монтгомери, семьи Шляпы, Задворок и людей по фамилии Спаркс.