Марина Дяченко: Мир наизнанку (сборник)

ЗЕФ. Массаракш… (Оглядывается.) Что это…

Кустов больше нет, спекшаяся глина дымится и потрескивает. Там, куда ушли танки, багровое небо сливается со сплошной стеной черно-коричневого дыма, и над этой стеной поднимаются, распухая на глазах, ярко-оранжевые, маслянисто-жирные тучи: тысячи тысяч тонн раскаленного праха. Испепеленные до атомов надежды выжить и жить.

На равнине пляшут огоньки: тлеют листья и догорают сорванные сучья. Неподвижно чернеют одинокие коробочки – испорченные и поврежденные танки штрафников…

Максим садится над телом Гая. Кладет его голову себе на колени. Закрывает Гаю глаза.

Зеф и Вепрь стоят над ним, не зная, что делать.

ЗЕФ (непривычно мягко, даже растерянно) . Мак…

Максим его не слышит.

ЗЕФ. Мак, что нам делать-то? Мы же не можем тут… Как же…

ФАНК (хрипло) . Я вас выведу.

Вепрь и Зеф оборачиваются к нему. Максим не двигается.

Фанк пришел в себя, он сидит на земле среди пепла.

ФАНК. Вы все мертвецы, вы убили экипаж танка особого назначения. Я вас выведу живыми. Я знаю как.

ВЕПРЬ. Кто вы такой?

Фанк, не отвечая ему, тяжело поднимается. Подходит к Максиму.

ФАНК (повелительно) . Господин Мак Сим! Вас все еще интересует судьба Рады Гаал?

Максим, содрогнувшись, поднимает на него глаза.

Желтый танк катится по разбитому шоссе. Излучатель на крыше изуродован, как будто его долго били и крушили.

Впереди – гвардейский блокпост. Дорога перегорожена. Стоит орудие.

Желтый танк замедляет ход, останавливается.

РОТМИСТР. Массаракш… Почему не на передовой? Открывайте, или сожжем к чертовой матери!

Открывается люк желтого танка.

И оттуда появляется Фанк. Лицо у него опухшее, в руке – золотой правительственный жетон.

ФАНК (хрипло, но начальственным тоном) . Немедленно пропустить!

Спальня государственного прокурора. Тишина и покой. Все очень изысканно, стильно, на стенах картины – умеренный декаданс. Прокурор спит, приоткрыв рот.

Нежный звонок телефона.

Прокурор стонет во сне. Еще не проснувшись, протягивает руку.

ГОЛОС РЕФЕРЕНТА В ТРУБКЕ. Шесть часов тридцать минут, ваше превосходительство.

ПРОКУРОР (через силу) . Да. Спасибо.

Кладет трубку. Садится, смотрит на свои голые бледные ноги, тяжело вздыхает. Он не выспался.

ПРОКУРОР (сквозь зубы) . Надо. Надо, ваше превосходительство. Надо, ваше благородие. Надо, господин председатель. Надо, сыночек…

Ворча, поднимается. Смотрит на себя в зеркало. Массирует щеки. Надевает халат.

В кабинете его уже ждет накрытый завтрак. Прокурор смотрит на него с отвращением. Нажимает кнопку звонка.

Входит референт с папкой.

ПРОКУРОР. Последние сводки с фронта?

Референт протягивает ему папку с распечатками. Прокурор садится за стол, раскрывает папку, начинает просматривать – сперва небрежно…

Проливает молоко. Кашляет, подавившись кусочком печенья. Смотрит на страницу в ужасе, будто не веря собственным глазам.

Бледнеет. Быстро, как загнанный зверь, смотрит на ярко-желтый телефон на краю стола.

Военное кладбище. Растрескавшаяся земля. Грубые бетонные надгробья. Могилы под номерами.

Двое медленно идут от свежей могилы. Максим в военном комбинезоне, с ним Фанк в синяках. Уголок губы заклеен пластырем. Безлюдные дорожки. Умиротворенно поют птицы.

ФАНК. Вас может немного утешить тот факт, что сестре этого несчастного молодого человека не угрожает ничего. Как и вам, и вашим друзьям-каторжникам.

Максим хмурится.

МАКСИМ (отрывисто) . Я арестован?

ФАНК (улыбается, тут же морщится от боли в разбитой губе) . Нет, что вы. Вы свободны. У вас есть квартира на территории института специальных исследований. У вас есть собственная машина. И вы вольны ехать куда угодно и делать что заблагорассудится. Вот так.

Максим внимательно на него смотрит.

МАКСИМ. Где Рада? Я хочу ее видеть.

ФАНК. Всему свое время.

МАКСИМ. Я хочу ее видеть немедленно. Иначе я не стану с вами сотрудничать.

ФАНК (улыбается) . Здесь мы ставим условия, Максим. Рада Гаал находится в полной безопасности. Пока. Понимаете?

Максим, развернувшись, идет прочь. Старичок-ветеран, стоящий у ворот кладбища, заглядывает ему в лицо.

СТАРИЧОК (восторженно) . Молодой человек, вы с передовой? Отпуск по ранению, так? Разрешите пожать вашу руку!