Анатолий Радов: Нулевая область

По приближении, звуки двигателей наполняли слух всё плотнее и ощутимей. Уже у подножия, Макс остановился и замер. До ближайшего бэтэра от него было метров тридцать. Он теперь даже разглядел лицо одного из солдат, и оно ему показалось неестественно спокойным.

– Господи, почему оно такое спокойное, его лицо? – спросил он себя с волнением. В голове тут же появилась мысль обойти всех убитых, осмотреть, вдруг остался кто живой. Но он тут же поймал себя на том, что сам только что мысленно окрестил их убитыми.

– Тени бы не оставили. Зачем им оставлять живых? Да и…

Он вспомнил красноватое облако, которым выстрелила башня, и просто побоялся, что стоит ему только подойти к какой-нибудь машине, и она, эта чёртова башня, выстрелит в него.

– И уничтожит – подсказал мозг – Ведь они там, внутри бэтэров и танков мертвы. Если б не были мертвы, они бы продолжали воевать.

Мысль об облаке заставила его действовать. Не сама мысль, а рождённый ею страх. И за жизнь, и за то, что тогда всё будет зря. Две недели в этом мире, Пашкина смерть, эти появившиеся пальцы-мысли, и Маша… Не может ведь всё быть зря. Не может ведь, правда?

Он снова, слегка пригибаясь, стал перебежками приближаться к озеру. Что-то вдруг заставило его делать именно так, а не идти по-идиотски в полный рост. Наверное, ощущение опасности. И поверх опасности – желание не погибнуть глупо, просто так, а даже может быть победить. Опасность и желание победить – способны научить, быстро и чётко, на уровне инстинктов и рефлексов. Даже тех, кто никогда и ни черта не умел.

Когда до озера оставалось уже совсем немного, Макс подумал, что, наверное, нужно было бы взять автомат, но тут же отмахнулся от этой мысли. Плыть с автоматом он всё равно не сможет, без автомата бы доплыть. Он снял с пояса куртку, и быстро надев её, застегнул молнию до конца. На глаз определил расстояние от берега до островка. Не меньше двух сотен метров, это точно. А в списке его личных достижений по жизни, насчёт водных дистанций имелась чёткая запись – сто двадцать максимум. Притом, туда-сюда, с короткой передышкой у берега.

Дурацкая история, когда он решил переплыть «отстойник» шириною метров в шестьдесят. Уже на половине пути туда, он почувствовал, что не дотянет. Физически не дотянет. Руки стали непослушными, почти ватными, а потребность в кислороде возросла настолько, что как бы глубоко он не вдыхал, кислорода всё равно не хватало. Он даже стал чувствовать, как дыханию мешают рёбра. Он тянул воздух внутрь, но воздух словно упирался в бетонную стену. Грудная клетка не могла расшириться больше, чем было дано ей природой. И в тот момент, он по-настоящему испугался, что это всё. На самой середине водоёма, поддающийся панике…

Но он доплыл, счастливый уже оттого, что просто не потонул, и почти собрался вылезти из воды и вернуться обратно по берегу, но вдруг в его мозг воткнулась холодная, и в то же время, обжигающая мысль – это будет трусостью. Да, чёрт возьми, трусостью. Как потом отмазываться перед самим собой?

И он поплыл обратно, понимая всем своим телом, каждой клеткой, что играет со смертью. Но больше никогда в жизни он не чувствовал себя так хорошо, как там, когда преодолев обратный путь, он пошатываясь, выбрался на берег, и без сил повалился на тёплый песок.

Теперь расстояние было намного больше, но теперь же была и цель намного важнее. Не просто что-то там доказать себе.

И он последней перебежкой ворвался в воду, и едва она достигла колен, нырнул, выставив перед собой руки.

Метров тридцать он плыл кролем, слишком быстро, с каким-то усердием ударяя ладонями по воде, но быстро появившаяся усталость, заставила его сбросить темп. Спустя полминуты он и вовсе остановился, и какое-то время просто удерживался на воде, восстанавливая дыхание. Кроссовки давно стали тяжёлыми, и затрудняли движения ног. Да и вообще, намокшая одежда только мешала, но ведь он и не пришёл сюда просто покупаться для удовольствия тела и души. А раз так, то надо терпеть. Сквозь зубы терпеть.

Он снова поплыл, очень и очень медленно, останавливаясь через каждые десять-пятнадцать взмахов, чтобы отдышаться и хотя бы чуть-чуть восстановить силы.

Во время очередной такой остановки, он обернулся, чтобы сравнить преодолённое расстояние с оставшимся, но берега разглядеть не смог. Он увидел только яркое пятно солнца, которое уже касалось верхушек деревьев. Солнце ослепило, и он быстро отвернулся.

– Примерно половина, короче – сказал он себе, и занёс вверх руку. Но когда рука коснулась воды, он вдруг почувствовал ненормальное ощущение. Настолько ненормальное, что он тут же уставился на неё, и его глаза удивлённо расширились, а сердце стало падать куда-то ко дну.