Уильям Берроуз: Мягкая машина

Перейдем теперь к Лечебному центру в Лексингтоне. Что за лечение там проводится? Десятидневное снижение дозы с помощью метадона, при первой же возможности приводящее к практически единодушному рецидиву, что охотно признают лексингтонские врачи. Исследовательский отдел в Лексингтоне возглавляет доктор Избелл, Доктору Денту ни разу не удалось заинтересовать его методом лечения апоморфином, хотя доктор Избелл и наблюдал результаты. Я знаю случай, когда он беседовал с двумя выздоровевшими пациентами доктора Дснта. Доктору Денту он заявил, что считает этот метод лечения слишком опасным. Опасным для кого? Эксперименты, проводящиеся в Лексингтоне, направлены, по всей видимости, на выяснение того, имеют ли склонность к наркомании подвергнутые декортикации12 собаки! Да, пес может подсесть на наркотики, даже если ему вырезать мозги. Это я мог бы вам сказать и до того, как вы воткнули иглу, док. В настоящее время лечение в Лексингтоне состоит в шестимесячном заключении после первоначального снижения дозы с помощью наркотиков-заменителей. Чиновники Министерства здравоохранения хотят продлить этот период и заявляют, что продолжительное принудительное заключение необходимо, поскольку наркоман не “желает” быть излеченным. Разумеется, наркоманы не “желают” вылечиваться, так как наркотик полностью контролирует именно центры “желания”. Когда в процессе апоморфинного лечения они начнут избавляться от потребности в морфине, многие “пожелают” продолжать лечение и воздерживаться от наркотиков, Курс апоморфинного лечения занимает 8-10 дней. После окончания курса выздоровевший наркоман обнаруживает, что он в состоянии воздержаться от рецидива. Апоморфин активизирует именно центры сопротивления. В 1959 году интенсивно субсидируемый журнал “Western world” поместил статью, названную 'Борьба с наркоманией'. Я перепечатал отрывки из этой статьи, разрезал страницу на четыре части и расположил эти части в другом порядке. Из-под ножниц вышло удивительно ясное и дальновидное заявление относительно целей и методов Американского Ведомства по борьбе с наркотиками. Представляю на ваше рассмотрение этот перераспределенный текст вместе с подтверждающими его сообщениями, которые появились в 1965 году.

Теперь вы спросите, хочу ли я сохранить навечно проблему наркотиков, и я отвечу: «Защищайте болезнь. Защита общества от болезни должна считаться преступлением ».

В Соединенных Штатах эта проблема предусматривает использование тюрем, прежний наркотический план, наркоманию и преступления на долгие годы… всестороннюю “заботу” благотворительных организаций… наркотики, которые упреждают применение лекарств… факт, заслуживающий внимания… 4–8 стадий… заключенный был задержан… изолирован… затребован.

Наркомания — своего рода базис… должны быть сплошные наркоманы… Любая умышленная деятельность, направленная на подрыв Капитала Воли и Казначейского Банка… Зараза, переданная в дар торговым сделкам на бирже наркотиков, выявила Тифозную Мэри, которая распространит наркотическую проблему на Соединенное Королевство… Кажется, наконец появилось средство… средство решения проблемы социальной, а значит — опасной для общества… Дайте прокурору свободу засудить любую лазейку.

(Разрезанная 'Борьба с наркоманией' Малькольма Монро, бывшего прокурора, в “Western world”, октябрь 1959 года.)

А вот заметка, которая появилась шесть лет спустя; 3 мая 1965 года, в нью-йоркском “Journal American”.

Врач-психиатр Джордж Э. Вейлант из Службы здравоохранения Соединенных Штатов в Лексингтоне, штат Кентукки, заявил: «Вероятность серьезного воздержания от наркотиков после длительного принудительного тюремного заключения и последующего длительного принудительного надзора по крайней мере в 15 раз выше, чем после добровольной госпитализации». Далее он добавил, что склонность к преступности у несовершеннолетних, разрушенные дома и проживание в трущобах, по всей вероятности, взаимосвязаны.

В Америке царит мнение, что должностные лица обязательно поступают правильно, мнение, что упомянутые должностные лица не жалеют сил на общее благо. Трудно понять, зачем следует их выслушивать, если их слова не несут в себе ни здравого смысла, ни добрых намерений. Если официальные органы не сумели решить проблему наркотиков, да и правдиво ее изложить, то органы неофициальные продвинулись в этом вопросе немного дальше. В последнее время стали создаваться лечебные центры, где единственным средством лечения наркоманов является молитва. Такой вдохновенный, квазирелигиозный подход к лечению нарушения обмена веществ противоречит здравому смыслу. Столь же логично было бы прописывать молитву от малярии. Недавно в Нью-Йорке врачам было разрешено прописывать героинистам метадон. В процессе этого лечения героинисты избавляются от тяги к героину. Они рассчитывают в течение пяти лет снизить дозировку метадона. Метадон — опиат более сильный, чем морфин, и точно в такой же степени вызывающий привыкание. Утверждение о том, что наркоманы вылечиваются от героина с помощью метадона, сродни утверждению о том, что алкоголик вылечивается от виски с помощью джина. Если наркоманы и утрачивают тягу к героину, это происходит потому, что доза метадона сильнее, чем разбавленный героин, который они приобретают у торговцев.