Георг Мордель: Сонарол

Все города мира – узелки на огромной сети, сплетённой из дорог. Тха-Калор – это тарелка с жиденьким супчиком цивилизации, оброненная дьяволом среди чертополоха. Оглянитесь назад. Вы видите гору Минхан. Отсюда кажется, что до неё две мили, на самом деле – восемь. Но вы никогда не взберётесь на её склоны, не потому что далеко, а потому что от ограды нашей базы до горы – сплошное болото, поросшее ползучей травой. Повернитесь к реке. Она называется Поющей: она поёт, ибо вода всё время перекатывается через пороги. А теперь посмотрите на забор, опоясывающий сие место, как меловой круг вигвам шамана. На его бетонных плитах смело можно начертать дантовское "Оставь надежды всяк сюда входящий", потому что куда ни кинь -дороги обрываются у забора, свобода передвижения – тоже. Сюда прибывают по воздуху и возносятся отсюда только на небеса, что, впрочем, соответствует предназначению военно-воздушной базы.

Я не везу вас на ту сторону лётного поля, откуда видны ворота подземных ангаров. Нас туда не пустят, да и вас, наверно, и так тошнит после полёта. А самолёты всюду – самолёты – и отличаются они только грузом. Здешние возят бомбы – этим всё сказано.

Взгляните на этот стеклянный куб с алюминиевыми переплётами: офицерский клуб. Не нужно обладать пылким воображением, чтобы понять, как жарко в нём при солнце и как промозгло в дождь. Построен в те золотые времена, когда мы собирались устроиться в Азии, как отцы-пилигримы на Гудзоне. Мы тогда также были приспособлены к здешним условиям, как эта неоновая пирамида к окружающему пейзажу.

А это уже шаг к осмыслению реальности: запасная резиденция здешнего премьера. Если бы я вздумал перечислить все его титулы и посты, хватило бы на шесть миль при скорости восемьдесят в час. Он – президент национального банка, председатель Комитета гражданского единства, лидер партии либералов, министр иностранных и внутренних дел, а также министр информации, туризма и просвещения. Кроме того, владелец увеселительных учреждений, консервного завода и пайщик мафии, которая торгует опиумом и марихуаной.

В своё время привезен сюда в багажном отсеке связного самолёта -господа офицеры не желали сидеть в одном салоне с косоглазым. Теперь мы ежегодно тратим около миллиарда, чтобы удержать этого господина на коне. Его дочь замужем за нашим полковником разведки, а сын женился на вдове генерального директора корпорации по производству ракетного топлива.

А вот и жилой городок. Не лучше и не хуже, чем в других местах: кладбище интеллекта с комфортабельными усыпальницами духа. Мы получаем "Лайф", "Лук" и даже "Плейбой", но попытайтесь отыскать хоть одну книгу, которую можно держать в доме, где есть молодые девушки… Раньше сюда ещё наведывались жёны, теперь визиты отменены: женщины увозили домой слишком много подробностей о нашей работе.

В свободное время наземный персонал играет в покер, а лётчики между налётами на врага совершают налёты на здешнюю столицу, которую я вам покажу завтра. Там попадаются великолепные вещицы ручной работы, я знаю нескольких офицеров, которые заработали по сорок тысяч только на шёлковых безделицах. Говорю не в осуждение: сидеть безвылазно на базе ещё хуже, а кроме того, участились случаи, когда экипажи не возвращаются на базу, но это по секрету, вот парни и заботятся о своих вдовах. Вам это не грозит – у вас не будет выходных, для ностальгии не останется времени. Так что советую, покуда есть возможность, хорошо выспаться, понежиться на льняных простынях.

Он остановил машину у гостиницы, распахнул дверцу джипа и помог мне вынести чемоданы.

– Объясните мне одну вещь, – попросил я. – Нас было в самолёте 70 человек, но мы не прошли никакого таможенного досмотра. Я ведь числюсь штатским.

– Чепуха, – отмахнулся Локк. – Мы тут живём экстерриториально, они не суют нос в наши дела. Считайте, что вы совершили перелёт из какого-нибудь Джорджтауна в соседний Блэкфулл. Утром я заеду за вами, нам предстоит дорога в город.

Считалось, что я поступаю на службу к епискому Калорскому, но его преосвещенство находился в Ватикане на Вселенском Соборе, и меня принял аббат Фу-Джоу.

Хант предупредил меня о такой возможности, но всё равно было чувство, как если бы я договаривался с негром об арестах в Гарлеме. Я знаю, что у нас есть цветные полицейские, но я всегда считал, что некоторые вещи, особенно Сонарол, должны оставаться тайной белых, и Джо разделял мои мысли. Но у командования были иные взгляды, нам оставалось подчиняться.