Екатерина Морозова: Бог и попаданцы

Маша получила сообщение почти сразу, потому что каждые пять минут заходила в любимую социальную сеть с телефона, ругая себя за наивность и нетерпение.

Сначала она подумала, что такова ее судьбина — получать вежливые отказы. Потом прочитала целиком, перечитала еще раз, потом еще раз. Что за?..

Нет, это явно не выдумка, рассчитанная на то, что она подумает, что это слишком глупо для обмана. Такой «бред» (выражаясь языком Лены, который за много лет так въелся, что не избавиться вовек) не придумывают. Значит, это правда? Но как Маше, агностику, пытающемуся склониться либо к вере, либо уж к атеизму, в промежутках интересуясь славянской мифологией (самую чуточку), поверить в существование каких-то разных вселенных? И во что, наконец, верить? Ваня, как назло, не стал ничего говорить сразу.

«Было бы интересно, если бы он был прав…», — подумалось Маше.

Чернота. Когда она рассеялась, Маша уже явно была не на Земле. В голове была информация о том, что она будет отсутствовать неделю, а ее тело будет сидеть дома, болеть и не отвечать на звонки. Последний пункт, конечно, следовало бы продумать заранее и как-нибудь избавиться от назойливой Лены и от непонимания Вани. Хотя нет, Ваня-то как раз поймет.

Маша вдохнула непривычно чистый, пахнущий летом, так любимый ей с детства лесной воздух и пошла осматривать новый мир. Точнее, полетела. Потому что ее занесло в мир крылатых фей, исполняющих мелкие желания вместо Бога (что выясняется-то!).

Следующие несколько дней Ваня не знал, что и думать. Маша не ответила на его сообщение, не появлялась Вконтакте и не ходила в школу. Лена на его вопрос, где подруга (который Ваня, не выдержав, задал дня через два), удивленно подняла брови, а потом пожала плечами: «Родители сказали, болеет, а на звонки не отвечает».

Ответ Ваню успокоил: по крайней мере, кое-чего похуже всех болезней мира можно не опасаться. Такая уж была у предшественника привычка: если человек, который что-то для него значит, не отвечает две минуты или день (если он в другой комнате или по ту сторону монитора соответственно), Ваня сразу начинал думать что-то плохое. Теперь можно было успокоиться на этот счет, хотя внутренний параноик затыкаться упорно не желал.

А ночью Ване приснился сон, который, наверно, тоже был правдой. Во сне была Маша, выглядевшая как-то странно: зеленая кожа, крылья, сиреневые глаза. Типичный симптом попадания в другой мир. Так вот в чем дело, если это не просто сон!

— Привет, Ваня! — говорила Маша. — Я не знаю, почему я тебя сейчас вижу. Наверно, я просто очень хотела тебя увидеть. Как ты видишь, я в другом мире. Меня уже второй раз подряд заносит в мир фей с крылышками, наверно, потому, что мне здесь понравилось. В других мирах мне не так повезло, в большинстве из них в самом разгаре конец света. Где-то люди убивают друг друга, а где-то просто медленно умирают от одиночества, старости или наркотиков. И почти никому из них я не смогла ничем помочь. Теперь я жалею, что заподозрила тебя в дурацком юморе, когда прочитала твое сообщение. Ты тоже прошел через такую «экскурсию»? Почему ты решил остаться у нас? Нет, не отвечай. Потом как-нибудь встретимся и обсудим. А сейчас, наверно, мы проснемся. До встречи, я тебя люблю!

— Я тебя, кажется, тоже… — ответил Ваня тающей фигуре Маши. Она улыбнулась и пропала окончательно. А Ваня проснулся и начал думать.

Думать о том, почему он во сне так сказал. Думать, как вышло, что Маше, такой, по предыдущим воспоминаниям, оригинальной, был по вкусу штамповый образ крылатой феи. Думать, сколько людей она все же спасла («почти никому…»). Думать, достоин ли он, Ваня, Маши, или же стоит поступить, как Обломов… или как Печорин.

Звук будильника оторвал Ваню от бесполезных размышлений, и он, как истинный Обломов (то бишь лентяй, а не человек с кристально чистой душой), решил пустить все на самотек. В конце концов, опыта под названием «взаимная любовь» у него еще не было.

Когда Маша вернется? Она не сказала. Может быть, дней через пять. Может быть, через десять. Может быть, встретит кого-то еще и останется в другом мире насовсем, а ее тело займет кто-то совсем, совсем другой. Не дай-то Бог!

Ваня вспомнил, что лишний раз беспокоить Бога нельзя, дал себе по носу, сделал зарядку и пошел в школу. Маши там не оказалось, что, в принципе, и должно было быть именно так.

— Что такой грустный? — спросил Саша. — Влюбился?

— Знаешь, да, — серьезно сказал Ваня.

— Как же я тебя понимаю! — ответил Саша.