Что уж там дальше происходило, не меня спрашивайте, но вот уже почти пятнадцать лет Надежда Павловна замужем за тем самым человеком, у них растет дочка, и они не так уж и часто вспоминают про свои сверхъестественные путешествия. Она уже было совсем перестала верить, что ей не приснилось, а муж свой рассказ не выдумал, когда вдруг узнала от Вани, что он такой же.
* * *
Бог в очередной раз удивлялся, как странно (и без всякой его наводки, честное слово!) порой пересекаются человеческие судьбы. Как стекаются друг к другу «попаданцы», сами не зная об этом. Как люди иногда приходят в какой-то мир как раз вовремя, чтобы спасти его от долгой и мучительной гибели. Как люди находят свою единственную любовь (говорят, что любовь от Бога; это так, но он создал ее не для «смысла жизни в самопожертвовании», а чтобы людям было легче и светлее жить).
Вот жили, казалось бы, два разных человека. Сидели за разными партами, или учились в разных школах, или были разного возраста, или вовсе жили в разных городах, странах или мирах. А потом каким-то совершенно случайным образом нашли друг друга (самый случайный способ — Интернет) и сдружились так, что и жизни друг без друга представить себе не могут. И благодарят Бога за тот набор случайностей, который им помог. А Бог смотрит и понимает, что он ничего из этого и не делал. Не он уговаривал Ваниных родителей выбрать эту школу — это делал сам Ваня. Не он в ответе за увлечение Вани информатикой — это Ванин дед-физик и сама Надежда Павловна. Не он, наконец, поменял местами двух Вань — даже это сделал Саша.
«Пути Господни неисповедимы», — говорят люди. «Пути людей рандомны», — употребил Бог емкое англо-русское словечко из лексикона русских геймеров. Да, он не брезговал человеческим языком, изобретениями, даже внешность имел, ими придуманную. Потому что Бог может быть несравненно мудрее и могущественнее, но людей во всех мирах столько, что качеству не победить количества. Да и зачем Богу перед кем-то оправдываться за свой вид и речь? Тем более, не настоящему Богу, а тому, что рождается из-под моих пальцев.
* * *
Саша помотал головой, отгоняя странный сон. Слишком уж он был… да, странным. Богохульным. Неправильным. Но он, похоже, был правдой. Потому что иного с недавних пор было не дано.
— Блин! — сказал Саша, потому что поминать Бога с недавних пор не любил. — Как странно и запутанно все на этой Земле!
Он был не первым, кто сказал это. Мир — вообще штука странная, хотя мы и живем здесь миллионами лет. Мы ведь не знаем, ни как космос может быть бесконечным, ни кто создал Бога, ни границу наших возможных открытий и познаний. Логика может быть только в произведениях хороших писателей, которые не задумываются, «доводя все до абсурда». На самом деле, доведение до абсурда, как Саша понял в самом начале ведения блога, есть всего лишь один из способов поиска правды. И если при таком доведении закономерность рушится, а факт становится неверным, значит, все наши познания — просто воздушные замки на теле «ноосферы» (красивая аллегория, Саша сам придумал). Но что тогда — истинные знания? Что вообще истинно? Таблица умножения? Но как ее доказывать, кроме как кучками орехов или чем-то в этом роде (видимость обманчива!)?
Чтобы разобрать мусор в своей голове, а точнее, чтобы перестать воспринимать это все так серьезно, Саша решил написать рассказ:
«Жили-были люди, — его любимое начало. — Они охотились, собирали ягоды и жили. Научились объясняться друг с другом, потом решили проблему с едой и жизнью и от безделья начали думать о вещах абстрактных. — Еще одна любимая фигура. — Например, изобрели счет. Придумали цифры, а потом стали придумывать, что с ними делать.
Считать окружающие предметы было просто. Убирать часть и считать, сколько осталось — тоже. А дальше что?
— Эврика! — подумал один изобретатель, проснувшись поутру.
Он взял свою любимую кучку орехов и стал делить ее на одинаковые кучки по два ореха. Потом сложил вместе две, три, четыре кучки — ну, так и есть. Действительно, вместе получается ровно столько же, сколько было в двух, трех, четырех кучках до этого. Эврика.
Вы, может быть, посмеетесь? Что ж, когда-нибудь и над нами посмеются!»
Последний абзац характеризовал Сашу в полной мере. Если он что-нибудь писал, то, привычный к блоггерству, оправдывал каждую высказанную новую и не новую мысль либо цитатами, либо «свободой авторского воображения». Он сам себя за это временами ненавидел, но себя, как вам, думаю, известно, переучить очень сложно.
Читать дальше