Всеволод Глуховцев: Консорциум

И вот тут начинаются загадки.

Что случилось с этими людьми в самую глухую пору осенней ночи?.. Они сорвались с постели не просто в ужасе — в предсмертном состоянии, они совершенно не помнили себя, не сознавали, что делают. Можно сказать, что последние секунды их жизни жизнью уже не были.

И это были именно секунды. Мгновенья ада на Земле — и сразу смерть.

Официально экспертиза установила у обоих инфаркт. Собственно, так оно и есть: острейшая сердечная недостаточность в условиях катастрофического стресса. Но вот чего никакая экспертиза объяснить не могла — так это чудовищные маски вместо лиц у погибших.

Здесь жуть взяла и бригаду патологоанатомов: они увидели не просто гримасу дикого страха, нет! Похоже было на то, что некто, зловещий и таинственный, проделал над лицами невероятную по мастерству и совершенно безумную пластическую операцию без скальпеля, изуродовав их по прихоти больной фантазии. Такого и врачи-потрошители ни разу не видели за все свои годы, а потому кто ж осудит их за то, что в вечер того дня, когда в морг поступили эти два тела, весь персонал, включая сторожа, ужрался в хлам служебным спиртом. Причем сторож особенно старался — мысль остаться ночью одному в компании кошмарных мертвецов стала одним из сильнейших испытаний в его жизни…

— Я их понимаю, — сказал Дима.

В «Олимпе» данные события вызвали если не шок, то сильный диссонанс точно. Отчасти он носил рациональный характер: хозяин не без причин опасался за репутацию фирмы — что будет, узнай клиенты и конкуренты об этих мистический вещах… представить нетрудно. Очевидно, похожим образом мыслили и в следственных органах: здраво рассудили, что негоже, если по городу поползут слухи о неведомой жути, обитающей в одной из домов… не годится это и с политической точки зрения. Поэтому Виталию Ивановичу, неоднократно вызываемому как свидетель, внушили ни в коем случае не допустить утечку информации, то же самое разъяснили соседке-фельдшерице и ее напарнику. Что же касается вдовы Евгения Ильича и мужа несчастной блудной мадам, то они и так были морально раздавлены, и не в их интересах было звонить повсюду о случившемся.

В общем, утечку действительно удалось погасить в зародыше. Но в «Олимпе» стало нехорошо. Мрачная тень необъяснимых событий довлела над людьми. На второй участок шеф перевел Сергея, временно оставив за ним и четвертый — пока не закроется вакансия…

— И она заполнилась тобой, — сказал Максим.

— Точно так, — кивнул Дима.

В «Олимпе» негласно было решено не посвящать новичка в темные тайны. Врастет — сам все узнает. Так оно и вышло, Дима узнал и, будучи неглупым парнем, не стал ужасаться, поражаться, а принял информацию к сведению и стал работать.

Конечно, любопытство его разбирало. Между ним и Сергеем установились доверительные отношения, парни беседовали приятельски. Сергей сказал, что доверенность на продажу квартиры выписана адвокатше на год, стало быть, действует в полный рост. Он, Сергей, созвонился с юридической дамой, та подтвердила — да, все в порядке, все в норме, приезжать в контору не стала, сославшись на занятость. Да и нужды в том не было.

Покупатели на квартиру находились, но с тем же успехом, что и при Евгении Ильиче. Сергей от них не скрывал самоубийства хозяина, а вот о смерти риэлтора и его любовницы начальство строго-настрого велело помалкивать. Правда, про себя молодой человек решил твердо: если дело зайдет далеко, молчать не буду, ибо нельзя так подставлять людей… Но так далеко не зашло. Клиенты смотрели, мялись, на лицах у них было тоскливое недоумение… и в конце концов они отказывались.

Впрочем, ничего больше не случалось. Пока ничего. Время текло своим ходом, Дима трудился, освоился, стал нормально зарабатывать. С Сергеем в дружеских разговорах изредка поднималась тема «проклятой квартиры», но там и вправду все затихло.

— До поры до времени? — спросил Максим.

— Именно, — сказал Дима.

Да, время шло, и вот прошла зима, подтаяли снега, побежали ручьи… и в конце одного из рабочих дней Сергей вдруг спросил у Димы:

— Минут пять свободных есть?

Они вышли на улицу. Мир был полон восхитительным запахом только идущей, близкой, но еще не дошедшей к нам весны… Дима сощурился, глянул в предвечернее небо, вздохнул и тем покончил с лирикой.

— Что-то сказать хотел? — обратился он к Сергею.

— Да немного совсем, — тот улыбнулся как-то виновато. — Просто при коллегах не стоило.