Павел Сормов: Летняя Вьюга (окончание)

— Очень ничего себе, я б сказал!

— Понравилось сегодня?

— Если можно так назвать, когда тебя из тела выдёргивают, и в Сверхновую запихивают, то да!

— Да ладно, это я тебе просто свои ощущения напрямую транслирую. Но вернёмся к нашим феям. Мне одной кажется, что в нашем… литом строю естественниц есть слабое звено? Что ничуть не мешает! — Натали резко указала подбородком на трудящуюся, по ту сторону каменной седловины, дочку. — Крис у меня, при словах 'эс-орбиталь' и 'число Авогадро', впадает в священный ужас. И?!

— Твою ж… — Мыш понял.

Кристина в очередной раз приземлилась, украдкой поглядев на мать через плечо.

— Смотри-ка, и подслушивать навострилась, чудище! Трудится, ажно жужжит. — Сибирячка призывно взмахнула рукой. — Давай сюда! Можешь лететь… пчёлка Майя, ха.

'Стратосферная пейзажистка', за пару секунд исчерпав остатки своей воздушной 'палитры', по крутой параболе перелетела ко входу в беседку. На лице девушки, в этот момент, было выражение такого неземного счастья, что Дима даже растерялся.

— А… скажи-ка нам, воздушное создание… — Первой начала Наташа, — Как ты работаешь с демонами шарика Дарьи? Как их видишь?

— Как волшебную пыль. Искорки, как в кино всякая магия. — Простодушно ответила художница.

Поймав челюсть в свободном падении, и водрузив её на законное место, Мыш икнул и тупо уставился на девушку.

— Ка-ак?

— Ну, шарик у Дарьи заполнен такими блёстками, как бы. Я их не вижу, а всей кожей ощущаю, они тёплые… — Кристя понизила голос, — И рыжие. Как она сама. Я и Свету чувствую, у неё эти… демоны… белые, холодные. Точные, как… ну рядом с каждым… цифры, как бы… Я с ними не могу ничего делать. А у Юли вообще… лучи какие-то.

Последний бастион рацио с грохотом провалился в тартары.

— Гадом буду, что-то назревает. — В пространство произнёс Дима.

— Уже, — Хмыкнула Наталья, указав на идущего по каменной дамбе к беседке Василия. Тот помахал рукой.

— Вас… Борис Викентьевич просит подойти. Всех. Там интересное.

— Здесь тоже интересное, — Улыбнулась сибирячка, — Пошли, Мышонок.

В этот момент Вася и Кристя одновременно оказались для Мыша 'в одном кадре'. Дима резко повернулся к своей женщине.

— Чуть более, чем полностью…

— Понял, молчи… — Одними губами ответствовала 'хозяйка тайги'.

Почти в зените, над комплексом зданий ЦРУ в Лэнгли, полыхнула белая вспышка. Не ослепительно, но более, чем заметно. Ночь, на несколько мгновений, стала серыми сумерками. Когда сияние сникло, на его месте осталось неторопливо угасающее перламутровое облачко.

— Всё, салют окончен. Довольно впечатляюще.

Пол был в своём репертуаре. Похожим тоном он, видимо, мог прокомментировать и собственно апокалипсис. До которого, по мнению Джины, и в самом деле сейчас было рукой подать.

— Впечатляюще. И унизительно. Творят, что хотят. 'Spichki detyam ne igrushka'. Единственное, что радует — отшлёпали всё восточное хулиганьё, оптом. А ведь могли бы и нас. Ничего не мешает.

— Джина, а ты сама не хотела бы иметь такой волшебный шарик?

— Разумеется. Сразу бы плюнула на всю тупую движуху, и спряталась на Марсе. Ищите другую дуру, разруливать этот бардак!

Голосом шпионки сейчас говорила её дикая моральная усталость, пополам со злостью. Минувший день был настоящим кошмаром. Оказавшись, по сути, исполняющим обязанности директора всего CIA, то есть, прыгнув сразу через две ступени служебной лестницы, Джина обнаружила, что вынуждена командовать не серьёзной спецслужбой, а визгливой толпой истеричек обоих полов. С ума сходили все, от желторотых стажёров, до матёрых шпионов и убийц с сорокалетним стажем. Причина этой психованности подчинённых Джине была понятна, но толку от сокровенного знания не было никакого. Разведчица, совещаясь со своими (и не своими, но теперь тоже ей по факту подчинёнными) сотрудниками, успокаивала, как малых детей, специалистов-монстров, просто не понимающих, что происходит, и как дальше жить.

Миссис Голино буквально вылезла из себя, пытаясь сохранить хотя бы минимальную дисциплину в ведомстве — умоляла, упрашивала, обещала преференции, ругалась как заправский боцман, орала, угрожала судом и просто расправами наиболее 'нервным Нелли'.

К вечеру её бурная деятельность принесла некие плоды, а сама Джина ощутила себя ковриком в фойе 'конторы', по которому дважды прошлись ногами все сотрудники, на вход, и потом на выход. Пол, судя по заострившему лицу и чёрным теням под глазами, сегодня испытал всё то же самое, у себя в Пентагоне, но 'держал фасон'. Новая хозяйка Лэнгли мельком отметила, что русский давно бы начал жаловаться на тяжёлую жизнь, в аналогичной коллизии. Но в Америке так не принято, молчи и улыбайся… Адмирал приехал в штаб-квартиру разведки (благо всё 'федеральное' в Соединённых Штатах недалеко друг от друга) неспроста — ему нужно было чуять локоть верного сообщника, спасающего от психического краха важнейшую часть государственной машины США.