Константин Щемелинин: "Я"

Спасение людей в этом случае — это прекращение всех, я подчеркиваю, именно всех перевозок между планетарными системами, а если получится, то и между планетами, но это будет означать существенное сокращение промышленного производства и, как следствие, уменьшение обороноспособности землян в целом. Органическое превосходство одного мира над другим — это более чем очень серьезная вещь!

А люди с халанами будут воевать, ибо они испытывают друг к другу органическую ненависть. Взаимное неприятие разумов, основанное на фундаментальных различиях двух миров, делает их столкновение неизбежным. Самоотдача и тех, и других во время такой войны будет абсолютной, то есть в этом плане разумные цивилизации отличаться не будут — они будут сражаться насмерть, и этим сказано все.

Кстати, я уверен в том, что результат войны мы с тобой сможем предсказать заранее: победа ведь зависит от всей предыдущей истории цивилизации и от свойств того мира, из которого она вышла, но никак не от случайностей войны. Если бы любая из борющихся сторон знала военно-технический потенциал другой плюс биологические возможности противника, то тогда она могла бы самостоятельно предсказать исход противостояния, но даже если бы поражение одной стороны (согласно своим расчетам) было бы неминуемо, то и тогда ей ничего нельзя было бы сделать: ни заключить перемирие, ни оттянуть сроки начала войны, ни попытаться завязать дружеские отношения с пока еще возможным противником, — ничего этого нельзя было бы сделать потому, что мир, из которого вышел этот разум, требует своего — мир создает разум для возможной борьбы с разумом из другого мира; мир дает своему разуму всего самого себя без остатка, прекрасно зная, что есть вероятность, когда это окупится сторицей.

Разум из чужого мира безусловно враждебен!

Разум — это оружие, которым миры могут, в случае крайней необходимости, сражаться друг с другом.

Когда разум распространяется по Вселенной, то он делает это не по своей воле, а по воле мира, из которого он вышел.

Разум — это средство, с помощью которого мир может расширить свои владения от одной, материнской планеты, до размеров практически Вселенной.

Остановить экспансию одного мира может только другой мир, откуда следует, что две разумные цивилизации, представляющие эти миры, должны сойтись в смертельной битве, ставкой в которой будет не даже сами эти цивилизации (если есть мир, то рано или поздно на нем возникнет разум), а сами эти миры.

Проигравший разум уничтожается, но, возможно, не полностью; также у проигравшего мира принудительно забирают все освоенные им планеты, кроме одной, двух или, что очень маловероятно, нескольких — небольшое количество оставленных в живых разумных существ и планеты с живой материей проигравшего мира оставляются победителями специально для научных исследований и существуют под контролем и управлением выигравшей стороны еще практически неограниченное время. У оставшихся в живых разумных существ остается надежда на то, что когда-нибудь их победители столкнуться с разумной цивилизацией, вышедшей из их мира, который образовался и эволюционировал вдалеке от произошедшей межзвездной войны миров (что очень маловероятно), и, следовательно, эта цивилизация развилась независимо от проигравшего войну разума, и, кроме того, достигла такой силы, которая позволит ей одолеть тюремщиков и освободить соотечественников (что еще более невероятно, а в целом, обе эти вероятности, перемножаясь, дадут совершенно ничтожную величину — однако, надежда умирает последней… — что еще остается проигравшему разуму?).

Рассматривая мировые войны подобные Марсианской или же Первой Галактической, войны, после которых человечество становится сильнее благодаря тому, что избавилось от чего-либо мешающего его развитию, войны, укрепляющие человечество в целом, — так вот, рассматривая такого рода войны с точки зрения возможной предстоящей схватки разумных цивилизаций, которая произойдет (если произойдет) пусть даже через тысячи лет, необходимо признать исключительную полезность этих войн как для самого разума, так и для мира, из которого он вышел, потому что разум выходит из них гораздо более окрепшим, более сильным, чем вошел в них.

Суперприз для любой постоянно расширяющейся разумной цивилизации — Вселенная, но освоить ее в том виде, в котором разум вышел в космос, абсолютно невозможно. Когда разум можно будет сравнивать с размерами Вселенной, тогда взаимодействие пусть даже враждебных цивилизаций принимает другие, не столь враждебные, формы, связанные с тем, что разум не может заселить значительную часть Вселенной, находясь в том виде, в котором он вышел из лона материнской планеты. Вселенная слишком велика, и ее размеры накладывают отпечаток на разум, поэтому взаимодействие как дружественных, так и враждебных по своей сути разумов, будет происходить на другом витке спирали развития, на котором понятия «дружественный» и «враждебный» потеряют свое первоначальное значение.