Дмитрий Коробкин - Мастер третьего ранга

— Я, как и ты, не знаю стыда. Да и Юра мне не пригодился. Ты и без того успела набрать столько сил, что не почуять тебя, было уже не возможно. Даже здесь, в этом оскверненном городе. Мне всего лишь нужен был поводырь.

Глупо смотрящего на сцену Юру, будто разомкнуло. Он перестал жадно поедать взглядом Осинку, а стал пытаться вникнуть в то, о чем они говорят.

— Погодите — погодите, — прищурился подмастерье, — Сестра, способности, поводырь… О чем вы? Ты и есть та сестра которую искала Осинка?

— Ну, все, я здесь. Ты снова меня нашла. Перестань морочить бедного парня.

— Прости Юра, — мило улыбнулась Осинка и махнула ручкой у его лица. — А дар, — задумалась она, — я оставлю часть тебе как награду.

Пелена влюбленности тот час же спала с глаз, а безудержный огонь погас в его юном сердце. Нахлынули иные чувства: холод и пустота. Наконец он осознал, что это все было напускное. Фальшивая любовь и счастье. Фальшивая страсть. Чувство любви, вмиг сменилось горьким разочарованием.

Он посмотрел на Осинку новым взглядом, и отшатнулся, не понимая, что она такое. Откуда в ней такая мощь?

Отрезвленный и удивленный Юра попятился от той, которой еще минуту назад был готов отдать все. Сейчас на парня нахлынули боль от образовавшейся в сердце пустоты и страх. Не поддельный страх, что вызывал животный трепет.

— Кто же ты? — нашел в себе силы спросить он, все больше мрачнея. — Ты меня использовала? — осенило его.

— Знакомьтесь, — вместо Осинки с издевкой начала Настя. — Богиня, это подмастерье. Подмастерье, это Богиня. Все. Все условности соблюдены. Свободен!

— Зачем ты так? — стала журить сестру Осинка. — Я Тара, владычица лесов, зверей, и лесавок, — без тени стеснения представилась она.

— Но плен, клеймо, любовь? — совсем поник Юра.

— Мне нужен был тот, кто не поддается чарам лесавок, ведь моя сестричка наполовину лесавка, ей стоило лишь улыбнуться, и ты отдал бы ей дар без лишних слов. К тому — же я не могла даровать такие силы первому встречному. Мне нужен был герой. Тот, кто не зазнается, кто не станет использовать мой дар во зло. Иван хорошо тебя воспитал, а ты проявил себя как сильный смелый, а главное искренне добрый человек. Ты стал достойным, и уверена, таким останешься и впредь.

— Ты использовала меня, как приманку — горько вздохнул он.

— Ты мужчина, — пожала плечиками Осинка — Тара. — Вас только пальцем помани, а я, пусть и Богиня, но прежде всего женщина. Мне на роду написано использовать мужчин. Тем более, ты мне действительно понравился.

— Ну и на том спасибо, — недовольно скривился Юра. — Я свободен? Могу идти?

— Да — да, ступай — благосклонно кивнула Богиня. — Спасибо тебе за все.

— Благодарю за службу, боец! — кривлялась Настя, приставив руку к голове, а после отдала честь. — Свободен! Кр — р — ругом! Шагом а — а — арш!

— Любовь — морковь, — бубнил себе под нос понуро отворачивающийся Юра. — Придурок, вашу в душу. Вот тебе и любимая, единственная. Судьба блин горелый.

— Она твоя судьба, — указала Богиня на и не шелохнувшуюся все это время Полынь.

— Да ну вас нахрен! — зло бросил он и отмахнулся. — Хорош с меня. Марья, понесли этого увальня. Нам еще парней Хмыка нужно спасать, ни-то от лучевой загнутся.

Более не обращая на сестер внимания, Подмастерье с Марьей собрались нести Ивана, но он оказался слишком тяжел. Оставалось лишь волочить его, взявшись за руки, что собственно они и собирались делать. Полынь с немого согласия Богини, отправилась им помогать, нагнулась, чтобы взять мастера за ноги.

— Отвали! — рыкнул на нее Юра.

— Юра, пусть поможет, — вступилась Марья. — Мы вдвоем его не донесем.

— Но после, — стал он зло цедить сквозь зубы. — Чтобы я тебя больше не видел. Ясно?

— Да, — всхлипнула лесавка, склонив голову.

Пока Настя, с наглым видом усаживалась в кресло, пыхтя и краснея, они понесли мастера в коридор.

— И что ты будешь делать, на сей раз? — покачивая окровавленным сапожком спросила она у Богини. — Неужели решилась наказать?

— Ты от своего не отступишься? Ведь так? Ты будешь продолжать лишать людей способностей? Я знаю каждого обиженного тобой, я чувствую их боль. Ты перешла все границы. Остановись, прошу! Остановись сестра, иначе я больше не смогу тебя прикрывать. Тобой займутся иные силы.

— Я уже вполне способна противостоять тебе, а значит твои «иные силы» мне тоже не страшны. Хватит меня запугивать. И кто эти твои иные? Кто они? Объясни наконец. Такие же божки, как и ты?