Алексей Волков: Флаг Командора

— Он наделал что-нибудь еще? — спросил я.

Не за один же налет на Пти-Гоав его собирается поймать сам губернатор! Столько времени прошло! Для меня — так целая вечность.

И вообще, если мои невольные соотечественники хотят жить в покое, то единственное, что необходимо, — строго соблюдать устав караульной службы. Если же эта полезная книга еще не написана, то срочно приступить к ее созданию. Наладить нормальное наблюдение за морем, брандвахту, патрулирование берегов, систему «свой–чужой», и тогда никакое внезапное нападение не получится даже в принципе.

Все мои наскоки на англичан и испанцев удались исключительно из-за их собственной халатности. Я лишь воспользовался их ошибками. Причем ни свой, ни чужой опыт решительно никого ничему не научил.

— Натворил... — Дю Кас помрачнел. — Минимум пять кораблей Вест-Индской компании за каких-нибудь полтора месяца. Может быть, и больше. Море, вы сами знаете, умеет хранить тайны.

Да, тайну «Некрасова» оно сберегло. Две спасательные шлюпки да три рации — вот и все, что осталось от прекрасно оснащенного лайнера. И даже в моем настоящем времени будет просто чудо, если водолазы наткнутся на подгнивший к тем годам остов.

— Пусть корабли компании ходят конвоями. Вместе как-нибудь отобьются, — посоветовал я.

Ну, не волновало меня нападение обычного пирата на пиратов торговых! Не волновало! Я же не Дон Кихот, чтобы пытаться в одиночку одолеть все зло в мире! Сначала пусть мне покажут, где здесь скрывается добро!

— «Дикая кошка» — очень хороший фрегат. Мощный, быстроходный, маневренный. Такой может расправиться и с конвоем. — Губернатор посмотрел на меня так, словно я немедленно должен был броситься в бой.

Пока я ходил к Картахене, вплотную приблизилась зима. Даже не верится, но скоро наступит новый тысяча шестьсот девяносто четвертый год. Здесь морозов не бывает, не то что в родных краях. Поневоле придется какое-то время подождать, дабы не влететь в самую холодрыгу. Но будь я проклят, если вместо отдыха проведу эти месяцы в погоне за неведомо кем!

— Кстати, — вспомнил я. — Вы хоть установили имя капитана? Только не говорите, что на Ямайке у вас нет ни одного своего человека. Не поверю.

— Вы будете смеяться, Командор, — Дю Кас часто называет меня по прозвищу, — но нет. В смысле: люди там есть. Узнать толком они ничего не смогли. Капитана «Дикой кошки» команда дружно зовет Ягуаром, а подлинное имя, похоже, не известно никому. Кстати, в кабаки на берегу этот самый Ягуар не ходит, на улицах практически не показывается, но обитает непосредственно в доме губернатора. Или вообще не сходит с корабля.

— Какой-нибудь знатный англичанин?

— Похоже. Тогда даже инкогнито объяснимо. Но какая нам разница? Как бы его ни звали... — Губернатор замолкает на полуслове.

— Особой нет, — соглашаюсь я. — Просто хотелось бы знать, кто прижал моего Коршуна так, что он бегает в помощниках.

— Надо было его повесить. Тогда бы не бегал. — Губернатор прекрасно осведомлен о неудавшейся попытке похищения.

— Считайте, что я дал слово сохранить ему жизнь, если он поможет нам войти в Кингстон.

— Тогда — другое дело, — понимающе кивает Дю Кас.

Данное слово тут свято. Или считается таковым. Проникнутые торгашеским духом джентльмены еще могут забрать его назад, но ни французы, ни испанцы стараются этого не делать. Пережитки феодализма в их классическом виде. И мне эти пережитки нравятся.

— Вы попробуете изловить «Дикую кошку»? — с надеждой спрашивает губернатор.

— Нет. Считайте, я подал в отставку. Хочу отдохнуть после плавания.

— Никто не пытается отнять у вас это право. Когда отгуляете, отдохнете...

— Тогда я покину остров, — признаюсь я.

— И вы? Почему? — Дю Кас искренне огорчен. Даже не моим отказом, а моим намерением.

Все бегут из владений короля, и губернатор прекрасно знает причины. Но как лояльный подданный старается делать вид, словно их нет.

— Путешествие имеет смысл, когда в конце возвращаешься туда, откуда отбыл. Я хочу на родину.

Дю Кас втайне был убежден, что с родины я сбежал по каким-то веским причинам, хотя из деликатности никогда не говорил со мной об этом. Я ничего не отрицал, но и ни с чем не соглашался. Мне было просто наплевать. Правду все равно не расскажешь, а слагать о себе легенды я не привык.

— Когда?

— Ближе к концу зимы. — Я так еще и не решил: добираться через Европу или попытаться высадиться где-нибудь на Балтике. В той же Риге, например.