Александр Прозоров - Любовь ифрита [СИ litres]

Гро-о-охоту получится…

Но ифрит имел изрядный опыт охоты, и в ловушки так просто не попадался. И потому сразу за калиткой отступил вправо, медленно пробрался через чавкающую грязь, внимательно осмотрел доски крыльца, опасаясь еще каких-нибудь растяжек, пищалок или хрустелок, затем поднялся по краю ступенек, ставя подошвы рядом со шляпками гвоздей. Постоял у двери, прислушиваясь и принюхиваясь. Затем перехватил матерчатый сверток посередине, нажал на ручку двери, тихонько потянул створку. Полностью открывать не стал – только чтобы протиснуться. Стрельнул глазами на потолок, на косяк, на пол. Покачал головой: впереди лежал матерчатый коврик. Как бы вроде – невинное рукоделье. Если не приглядываться, то мелких бугорков на нем никто и не заметит.

Наверное, снизу прятались ореховые скорлупки или пластиковая крошка, которая громко захрустит, наступи кто-нибудь чужой на невинную тряпку.

– Надеюсь, хозяин хотя бы самострелов нигде не поставил, – прошептал мужчина, ступил одной рукой на порог, а другой – сразу далеко вперед на половые доски. Оттолкнулся от косяка, перенес свой вес вперед.

Еще шаг через тихие сени, пахнущие травой и соленьями – и он остановился перед обитой войлоком дверью в жилые комнаты. Опять прислушался, принюхался, осмотрелся. Толкнул створку и буквально просочился внутрь.

Справа стояла кирпичная печь, дышащая жаром, дальше тянулась цветастая сатиновая занавеска. Слева расположился явно самодельный стол из струганой дюймовки, а дальше, под маленьким пыльным окошком, темнел диван, на котором сладко посапывал какой-то мужчина в старом костюме и шерстяных носках.

На подоконнике, в углах на полу, на комоде у дальней стены – везде лежали пустые бутылки: водочные, коньячные, из-под виски и абсента. Три початых «вискаря» стояли на столе. Причем – без признаков закуски рядом.

– Забавно… – прошептал ифрит. – Он что, всю добычу тратит на выпивку?

Хищник медленно обогнул стол, но в трех шагах от дивана резко остановился.

Глубоко в его душе неприятно шелохнулся огонек тревоги.

Что-то здесь было не так!

Здешний колдун оставил возле дома несколько сигнальных ловушек. Завидная осторожность. Разумная, очень правильная. Вот только почему при всем этом он безмятежно дрыхнет, не замечая ничего вокруг, в открытом доме? Как невероятная осторожность может сочетаться со столь же невероятной беспечностью?

Странно…

Колдун не пожалел денег на хорошую выпивку – однако поленился приобрести хоть какую-то закуску. Колбасную или рыбную нарезку, консервы, хлеб… да хотя бы пакет сока!

Странно…

Правда, продукты, в отличие от алкоголя и пустых бутылок, имеют привычку портиться – гнить, покрываться плесенью. А значит, если их не съедать – «натюрморт» придется обновлять каждые несколько дней.

Похоже, выставка на столе была собрана достаточно давно и с единственной целью – создать иллюзию безопасного хозяина-алкоголика…

Ифрит быстрым движением собрал пыль со стола и дунул с ладони в сторону дивана, вкладывая в дыхание свою энергию. Серое облачко отлетело вперед, рассеялось и засветилось там, где пересеклось с чужой силой, открыв взгляду начертанный у изголовья круг с рунами по краю.

В том самом месте, где хищник должен был встать, чтобы наклониться к шее жертвы!

– Ловушка! – выдохнул Миша.

– Чёрт! – еле слышно выдохнул кто-то рядом, и ифрит тут же упал вниз.

Оглушительный выстрел разорвал воздух там, где только что находилась его голова, картечь выбила щепу из бревен стены – охотник же откатился под стол и вскочил, швыряя его в сторону невидимого врага. Услышал в ответ щелчок – и тут же шарахнулся в сторону. Вовремя: выстрел обдал жаром его щеку и ушел в потолок.

Снова щелчок…

К сожалению – у невидимого врага была не двустволка, а многозарядное помповое ружье!

К счастью – перезаряжалось оно довольно громко…

Ифрит кинулся к печи – картечь ударила в кирпичи рядом с ним. Охотник тут же метнулся обратно, пытаясь сбить невидимого врага или хотя бы задеть его, нащупать!

Но – промахнулся.

Услышал щелчок – резко метнулся в сторону, и…

Ничего!

В этот раз хозяин дома стрелять не спешил.

– Проклятье! – выдохнул Михаил, понимая, что хозяин ловушки взял себя в руки, подавил азарт и теперь намерен тщательно выбрать удобный момент, чтобы выстрелить только наверняка.

Ифрит весь напрягся, готовясь к страшной боли, сунул правую ладонь под материю на краю свертка, разжал левый кулак и, резко присев, что есть силы широко взмахнул на уровне колена. Тряпка улетела в сторону, обнажив длинный изогнутый клинок – каковой и рубанул воздух со сверкающей стремительностью.